Переломный год для внешней политики Европейского союза

На министерской встрече во французском Бресте обсуждалась роль ЕС в обеспечении европейской безопасности. Фото Reuters

Европейский союз вступил в 2022-й более уверенным и подготовленным, чем год назад. Хотя еще далеко до полной победы над пандемией, она уже не внушает того ужаса, который Европа и весь мир испытали с ее началом. Коронавирус продолжает порождать все новые штаммы, но появились перспективные вакцины и лекарства. В настоящее время в ЕС вакцинировано от коронавируса 77% взрослого населения (66% от числа всех жителей), и теперь перед руководством Евросоюза остается задача дальнейшей вакцинации населения для получения коллективного иммунитета.

Общая борьба в ЕС с пандемией стимулировала расширение интеграции на те сферы, которые традиционно находились в национальной компетенции, – здравоохранение, биомедицинские исследования, энергоснабжение. Запуск программы по восстановлению экономики ЕС Next Generation EU дал положительный импульс рынкам. По мнению некоторых европейских экспертов, перспективы экономического роста на 2022 год для еврозоны выглядят даже лучше, чем они были до COVID-19, хотя со стороны Еврокомиссии (ЕК) слышатся предупреждения против излишнего оптимизма.

Среди положительных результатов, с которыми Евросоюз вошел в 2022 год, отмечается усиление позиции ЕК, взявшей на себя помимо программы восстановления экономики руководство «зеленой сделкой», цифровизацией экономики и социальной устойчивостью. Однако истинной проверкой на прочность стратегии ЕК, как и всего руководства ЕС, будут президентские выборы во Франции и Словении, а также парламентские выборы в Венгрии, в которых сойдутся в схватке за власть еврооптимисты-либералы и евроскептики-популисты.

Особую важность эта борьба приобретает во Франции, поскольку от ее исхода будет зависеть будущее не только страны, но и франко-германского тандема, главного мотора европейской интеграции, а значит, и всего Евросоюза. Конечно, в слаженной работе тандема не менее важна роль и второго участника – коалиционного правительства Олафа Шольца, в котором наметились разногласия вокруг «Северного потока – 2» и отношений с Москвой. В целом проевропейский курс нового правительства ФРГ внушает оптимизм руководству ЕС, которому придется решать в 2022 году важнейшие внутренние и внешние проблемы.

К внутренним проблемам ЕС прежде всего относится кризис в отношениях с Польшей, которая отказывается признавать верховенство европейского законодательства над национальным. Не решены проблемы и в отношениях с Великобританией вокруг протокола по Северной Ирландии и разногласий по вопросу рыболовного промысла возле острова Джерси в Ла-Манше.

Однако самыми серьезными вызовами ЕС остаются внешние проблемы. Рост международной напряженности вокруг Украины, продолжающийся миграционный кризис, региональные конфликты вблизи границ ЕС в контексте сохраняющихся противоречий с КНР, США и Россией поставили перед Брюсселем задачу ускоренного движения к стратегической самостоятельности. Повышение роли в международных делах останется главной задачей для ЕС на ближайшее будущее. Как сказал председатель Европейского совета Шарль Мишель, «чтобы стать более эффективным и активным на международной арене, Евросоюзу необходимо расширить свои возможности действовать автономно как экономическая сила – через наш единый рынок, стандарты (климат, энергетика, цифровая, промышленная политика), а также в сфере безопасности и обороны ЕС».

Ожидается, что 2022-й станет годом европейской обороны. В первой половине года под председательством Франции должен быть принят «Стратегический компас» – первая конкретная военно-политическая стратегия ЕС. В этом документе будут определены угрозы европейской безопасности, возможности ЕС в отражении этих угроз и проецировании влияния Европы как регионального и глобального игрока. Кроме того, руководство ЕС планирует разработать совместно с НАТО новую политическую декларацию к июню – саммиту Североатлантического альянса в Мадриде.

Представляется, что достижение амбициозных целей Брюсселя в меняющемся международном контексте потребует четкого определения внешнеполитических приоритетов, прежде всего в отношениях ЕС с Китаем и США. В последние годы в подходе Евросоюза к Китаю главную роль играли экономические факторы и интересы отдельных государств-членов. Руководство ЕС нередко обвиняли в том, что оно пытается усидеть на двух стульях – добиваясь прочных экономических отношений с Пекином и в то же время признавая, что китайское правительство является нарушителем прав человека и системным соперником. Массовое нарушение прав человека в Синьцзяне и агрессивная экономическая экспансия Китая побудили ЕС пересмотреть свой подход к этой стране. В мае 2021 года депутаты Европарламента большинством голосов утвердили резолюцию, которая фактически замораживает подготовку и ратификацию нового инвестиционного соглашения ЕС с Китаем. Ожидается, что в текущем году Евросоюз будет сосредоточен на претворении в жизнь последовательной стратегии на китайском направлении, которая предусматривает ряд политических мер, нацеленных на противодействие Китаю, независимо от того, что это может означать для его инвестиций в Европе.

Соперничество США и Китая еще больше осложняет отношения ЕС с обоими партнерами. США требуют от ЕС ужесточения отношений с Китаем и настаивают на поддержке европейцев в бойкоте зимних Олимпийских игр в Пекине. Вместе с тем, по мнению европейских экспертов, США делают все возможное, чтобы сохранить китайский рынок открытым для американских предприятий. Это вызывает опасения Брюсселя относительно того, что именно европейские компании будут расплачиваться за ужесточение позиции Брюсселя.

Если говорить об отношениях ЕС с США, то европейские политики, с одобрением встретив победу Джозефа Байдена над Дональдом Трампом, тем не менее не строили иллюзий относительно возвращения Европы на первое место в ряду внешнеполитических приоритетов Вашингтона. Байден еще больше укрепил курс США на Азию, прежде всего на противодействие влиянию Китая. В этих целях 15 сентября 2021 года был создан трехсторонний альянс в области безопасности с Австралией и Британией (AUKUS). По мнению экспертов, это должно вдохнуть и новую жизнь в Четырехсторонний диалог по безопасности (QUAD) между Вашингтоном, Канберрой, Дели и Токио, созданный в 2007-м. Несомненно, Индо-Тихоокеанский регион приобретает для США особое значение. Как таковой новый альянс не является результатом каких-либо разногласий между США и Европой, как и не ставит под сомнение обязательства США перед европейскими союзниками в сфере безопасности. Отмена контракта о поставках в Австралию 12 французских подводных лодок без каких-либо консультаций между Парижем и Канберрой, а также Лондоном и Вашингтоном выглядит как чисто техническая проблема. Тем не менее это событие, по оценкам европейских дипломатов, вызывало вопросы относительно того, что это значит в принципе быть союзником США. Сильный удар по партнерству Европы и США произошел в середине августа, когда европейцы осознали и почувствовали на себе все последствия скоропалительного вывода войск из Афганистана.

В отличие от своего предшественника Байден никогда не допустит уничижительных высказываний в адрес Евросоюза. Однако для него Европа – это прежде всего европейские союзники по НАТО, а ЕС имеет сугубо экономическое прикладное значение как торговый партнер и конкурент. Не случайно руководство ЕС болезненно отреагировало на запланированные переговоры по европейской безопасности между Россией и США/НАТО без своего участия. «Европейская безопасность – это наша безопасность. Это о нас», – сказал глава внешнеполитического ведомства ЕС Жозеп Боррель в преддверии январских переговоров России с США и НАТО. Встречи министров иностранных дел и обороны стран ЕС в Бресте 13–14 января при участии Борреля и генсека НАТО Йенса Столтенберга были призваны подтвердить роль ЕС в обеспечении европейской безопасности.

Одной из главных тем в Бресте стал вопрос об отношениях ЕС с Россией в контексте растущей напряженности вокруг Украины. Боррель представил 10 принципов об основах европейской безопасности, которые адресованы России. Выдвигаемые ЕС условия для взаимодействия с Россией – пять принципов Федерики Могерини, три принципа Борреля и, наконец, его же 10 принципов – не находят отклика в Кремле и создают впечатление директив для внутреннего потребления. Боррелевский деколог заслуживает отдельного анализа, однако и при беглом чтении возникает немало вопросов, причем при полном абстрагировании от идеологических преференций. Если руководство ЕС против «попыток России создать свои сферы влияния в Европе» и подчеркивает, что Ялта-2 неприемлема в современном мире, то как следует относиться к расширению сферы влияния НАТО? Если руководство ЕС подтверждает приверженность Хельсинкским принципам и Парижской хартии, то, как быть с нарушением этих принципов бомбардировками НАТО бывшей Югославии, а затем односторонним признанием Косово? И почему при всей заинтересованности ЕС в деэскалации сегодняшней ситуации «перезапуск работы по разоружению и контролю над вооружениями» поставлен на девятое место? История не знает сослагательного наклонения, но политика его знает. Без объективного анализа Западом прошлых ошибок все призывы к «требовательному диалогу с Россией» обречены на провал.

Европейский политический истеблишмент ожидает, что 2022 год может стать переломным для внешней политики Евросоюза. Представляется, что ключ к этому лежит прежде всего на российском направлении. Новый непредвзятый подход Европейского союза к нашему недавнему прошлому, основанный на общем императиве предотвращения большой войны в Европе, может стать переломным моментом в обретении ЕС полноценной роли в международных делах.