Виктор Хейфец
Мадуро расценил прошедшее голосование как свою победу, но, возможно, он ошибается. Фото Reuters
В Венесуэле 21 ноября состоялись региональные выборы, сразу же по своему значению поставленные экспертами в один ряд с президентскими. Ведь эта электоральная кампания – шанс найти выход из давнего тупика, в который зашли политики страны.
На кону были губернаторские посты в 23 штатах, 335 должностей мэра, 253 депутатских мандата в региональных парламентах и 2471 пост муниципальных советников. Победу на них одержали сторонники действующего президента Николаса Мадуро. В частности, им досталось 20 из 23 губернаторских постов.
Выборы проходили в условиях сохраняющегося системного кризиса. По уровню бедности страна опустилась ниже Гаити. По оценке МВФ, инфляция за 2021 год составит не менее 2700%. 5,4 млн венесуэльцев покинули страну. Продолжается преследование оппонентов и критиков фактов коррупции правящего режима, причем говорят об этом представители как правой, так и левой оппозиции.
Вместе с тем впервые за многие годы в национальном избиркоме появились двое членов, связанных с оппозиционными силами, а из Европейского союза и ООН прибыли наблюдатели. Избирательная кампания разворачивалась на фоне переговоров в Мехико между правительством и оппозиционными партиями, хоть и прерванных после экстрадиции в США бизнесмена Алекса Сааба, обвиняемого американцами в незаконных финансовых операциях. Наконец, своих кандидатов выставили многие оппозиционные партии, бойкотировавшие выборы с 2018 года.
Все это происходит на особом внешнеполитическом фоне. Политика лобового давления Вашингтона на правительство Николаса Мадуро, включая угрозу военной интервенции, инициированная во время правления в Соединенных Штатах Дональда Трампа, доказала свою неэффективность: власть в Венесуэле не сменилась. Не без участия России, Китая и Турции, решительно поддержавших Николаса Мадуро, США получили своеобразную геополитическую пощечину.
Не сумев свергнуть чавистский режим в ходе «блицкрига» самопровозглашенного президента Хуана Гуайдо, оппозиция не смогла и капитализировать поддержку со стороны ряда стран мира, а также масштабное недовольство венесуэльцев провалами экономической политики властей. Погрязнув во внутренних дрязгах, она постепенно растеряла свою популярность, хотя на старте имела неплохие возможности оказать серьезное давление на правительство.
Ввиду провала прежней стратегии ряд оппозиционеров настоял на пересмотре политической линии. Оппозиционеры создали так называемую Единую платформу (Plataforma Unitaria), впрочем, так и не договорившись в большинстве случаев о выставлении общих кандидатов. Это стало первой причиной неудачи оппозиционеров на выборах. Более 70% венесуэльцев, по оценке Datanalisis, желают политических перемен. При этом разброд в оппозиционных силах выглядит в глазах жителей страны настолько серьезным, что они не считают нужным поддерживать те или иные партии.
Второй причиной неудачи можно считать неспособность оппозиции выработать консолидированную позицию по участию в голосовании. Так, Гуайдо на протяжении всей избирательной кампании предпочитал хранить молчание, спорадически давая понять, что «с диктатурой говорить не о чем». Наиболее радикальное крыло оппозиции, олицетворяемое экс-депутатом парламента Марией Кортина Мачадо и бывшим мэром столицы страны Антонио Ледесмой, прямо отказалось от участия в выборах. Между тем правящая Социалистическая единая партия (Partido Socialista Unido de Venezuela, PSUV), возглавившая коалицию «Большой патриотический полюс» (Gran Polo Patriótico), получила высокий уровень поддержки со стороны своих избирателей. Конечно, почти 60% венесуэльцев, имеющих право голоса, на участки не пришли. Но многолетние мантры противников властей о бессмысленности голосования подействовали прежде всего на сторонников оппозиции.
Реальную конкуренцию властям не смогли составить ни поддерживающий Гуайдо «Круглый стол демократического единства» (Mesa de la Unidad Democratica, MUD), ни критики чавизма слева в лице блока, возглавляемого коммунистами. Последние пошли на выборы, чтобы бороться с «отступлением президента Мадуро от принципов Уго Чавеса». Экономическая политика Мадуро действительно все меньше походит на политику Чавеса, его предшественника и политического патрона. А это означает неизбежную эрозию социальной базы чавизма. Куда со временем качнутся лишившиеся иллюзий бедные слои венесуэльского общества, не знает пока никто.
Значение этих выборов заключается прежде всего в самом факте их проведения. Относительно спокойная электоральная кампания стала демонстрацией возможности возвращения Венесуэлы на рельсы политического диалога.
Неудачи, постигшие венесуэльскую оппозицию на выборах, это не просто победа чавистского режима, обеспечившего себе еще несколько лет легитимности. Годами оппозиционеры твердили, что народ «против диктатуры Мадуро». Теперь, когда народ проголосовал за кандидатов-чавистов в 20 из 23 штатов на выборах, где правомочность избиркома была ранее признана всеми, а процедура голосования контролировалась авторитетными иностранными наблюдателями, использовать этот дискурс оказывается сложнее.
Наиболее рациональная часть венесуэльской оппозиции вряд ли ожидала моментальной смены власти после 21 ноября. Расчет был сделан на то, чтобы отвоевать хоть какое-то пространство региональной власти в преддверии президентских выборов 2024 года. Особенно важными являлись выборы в самых населенных штатах – Сулия, Карабобо и Миранда (в последних двух ставка делалась на поражение губернаторов от PSUV Рафаэля Лакавы и Эктора Родригеса, рассматривающихся как возможный источник кадрового обновления чавизма). Победа MUD в самом населенном штате Сулия наряду с триумфами в Нуэва Эспарта и Кохедес дает основание считать выполненным план-минимум оппозиции. А на план-максимум (выигрыш голосования) оппоненты Мадуро не рассчитывали и в самых радужных снах. Еще одним вероятным последствием результатов выборов 21 ноября станет неизбежное начало кадрового обновления оппозиции, которой придется искать более привлекательных, не дискредитированных в глазах сограждан лидеров.
Как ни парадоксально, но это оказывается выгодно даже для Мадуро. Он не может не быть заинтересован в том, чтобы возможная неудача чавизма на президентских выборах 2024 года (если до нее дойдет) оказалась как можно более мягкой, а смена режима не происходила в форме революции и неизбежной в таком случае волны политических преследований.
В международном плане отношение к итогам выборов может привести к противоречиям между США и Евросоюзом. Именно Вашингтон стоял за организацией последней попытки обрушить режим Мадуро. ЕС, следовавший в фарватере американской политики, в начале 2021 года отказал Гуайдо в признании в качестве временного президента. С сентября 2021 года постепенно идет восстановление диалога между Каракасом и Брюсселем. Вашингтонская позиция в отношении венесуэльского режима более сложна, а США тяжелее отказаться от прежней политики. Но 21 ноября аргументов для убеждения европейских союзников стало меньше.
Что значат эти выборы для Латинской Америки? На протяжении последних трех лет ряд латиноамериканских государств вслед за США и ЕС признали Гуайдо временным президентом страны, отказав в признании Мадуро. Но самопровозглашенный глава государства не смог удержать свой контроль даже над зданием парламента, и антимадуровский блок начал рассыпаться еще год назад. Нынешняя победа социалистов способна ускорить данный процесс. Возникает шанс на возобновление приостановленных в Мехико переговоров, причем теперь позиции правительства стали сильнее.
На протяжении полутора десятилетий «социализм XXI века» был для многих латиноамериканских левых олицетворением сопротивления неолиберализму и империализму. По мере погружения Венесуэлы в бесконечный кризис вопрос об отношении к нынешнему лидеру местного «социализма» расколол левых. Среди них все больше тех, кто не желает отождествлять себя и свои убеждения с нарушениями демократических норм и отступлениями от принципов чавизма. «Боливарианский социализм» превратился в «чемодан без ручки», который тяжело нести, но жалко бросить. Нынешний триумф PSUV никак не поможет решить эту дилемму латиноамериканских левых партий.
Москва традиционно обтекаемо заявляет, что поддерживает процессы, происходящие в рамках закона и мирного диалога. В то же время она никак не может оставаться безучастной к событиям в далекой стране. В начале века активная позиция венесуэльского лидера Чавеса способствовала решению России «обновить» свое присутствие в Латинской Америке. Венесуэла превратилась в нашего несомненного союзника по ряду международных проблем, и Москва обзавелась немалыми активами в «стране боливарианского социализма XXI века». Мадуро вышел победителем на промежуточной стадии венесуэльского кризиса. Это улучшает ситуацию для Москвы, которая теперь увереннее может говорить о том, что поддерживает легитимное правительство. Россия и Мадуро празднуют триумф, по крайней мере на данном этапе.
комментарии(0)