Латинская Америка впала в летаргический сон

Президент Чили Себастьян Пиньера обратился к мировому сообществу с символичной речью.  Фото UN Photo  

На проходящей в Нью-Йорке в виртуальном формате сессии Генассамблеи ООН президент Чили Себастьян Пиньера выступил с мало кем замеченной, но очень символичной речью. Он отметил, что «мы (Латинская Америка. – И.А.) имеем все возможности, чтобы быть самым высокоразвитым регионом мира. У нас есть разнообразные природные ресурсы, огромные плодородные территории, нас не разрушали, как Европу в прошлом веке, мировые войны. У нас нет религиозных конфликтов, массовой миграции из Африки и Азии. Мы можем быть не просто по всем параметрам самодостаточными, но и играть ведущие роли в мировых делах».

Тем не менее Латинская Америка по-прежнему – один из самых отсталых регионов нашей планеты. Более трети его населения живет в бедности (а в некоторых странах эта цифра доходит до 60%), самые талантливые и предприимчивые жители Латинской Америки уезжают из своих стран в поисках лучшей жизни. А сам континент существенно отстает от новых технологических требований развития экономики и оказывается полностью не приспособленным как к новому информационному, так и антивирусному веку (Латинская Америка занимает первое место в мире по количеству зараженных коронавирусом и скорости его распространения).

Любопытно, что подобные оценки прозвучали из уст руководителя латиноамериканской страны, которая является третьей по уровню жизни в Западном полушарии после США и Канады. Казалось бы, с чего это именно чилийский президент так озаботился отсталостью и «посторонним статусом» континента в мировых делах? Ведь многие годы именно страны Латинской Америки казались своего рода «новым Эльдорадо» для иностранных инвестиций, притока молодежи из Европы в развитые промышленные и технологические отрасли Бразилии, Аргентины и Чили.

Но сегодня картина складывается совершенно иная, и тому есть немало причин. Долгие годы Латинская Америка была своего рода «задним двором» для Соединенных Штатов, далеким от Европы и Азии континентом с удивительной и неповторимой смесью европейской, африканской и индейской культур. На континенте с 30-х годов прошлого столетия не было войн, разрушений (за исключением Центральной Америки). Сюда после окончания Второй мировой войны переселились сотни тысяч европейцев с достаточно высокой профессиональной квалификацией, что, по идее, должно было способствовать развитию науки, техники и собственной промышленности этих стран.

Пережил континент бурную эпоху военных режимов, когда люди в погонах смещали проворовавшихся и неспособных управлять государством политиков. Стал он и ареной социальных потрясений с продолжающимся социалистическим экспериментом построения государства на Кубе, полукапитализма с народным популистским замесом в Венесуэле, Никарагуа и до недавнего времени – в Боливии.

Между тем, как справедливо отметил президент Чили, в странах континента по-прежнему правят бал бедность и безнадега для молодежи. Ежегодно тысячи молодых людей перебираются в Европу и США. Все те, кто в Латинской Америке допущен к власти, стремятся пристроить своих детей и внуков за границей (предпочтительно в США). Особенно это ощущается в Вашингтоне, где мне довелось долгие годы работать. Там в международных организациях, работающих с континентом (Межамериканский банк развития, Всеамериканская организация здравоохранения – филиал ВОЗ, Организация американских государств), сплошь и рядом – родня первых-вторых лиц латиноамериканских и карибских государств.

Да, в Латинской Америке больше нет военных переворотов, по всему континенту вроде как царят демократия и бесконечная череда выборов. Но как была там власть страшно далека от народов, таковой она и остается. Коррупция, непотизм, тесная связка политических и военных элит, живущих прежде всего для себя и своих родных-близких, – а потому нет в Латинской Америке никаких «тигров», «драконов» и прочей высокотехнологической обоймы государств, как в Азии, которые могли бы вывести континент на передовые позиции в мире.

Главное же то, что социальная структура стран Латинской Америки (а она практически полностью копирует нынешнюю российскую) остается неизменной на протяжении вот уже более полувека. Верховная власть и ее обслуга составляют не более 10% всего населения стран континента, столько же – приличный средний класс, который живет богаче российского, но намного беднее, чем в США и Канаде.

Примерно четверть населения составляет местный «средний» класс. Еще 15–20% еле сводят концы с концами, и под 42–45% – бедняки (при этом в 130-миллионной Мексике, по самым скромным подсчетам, их около 60%, а в Бразилии – около половины 210-миллионного населения). И все это при наличии немалого числа по-настоящему богатых людей, которые являются основными покупателями дорогой недвижимости в Майами и Форт-Лодердейле, а их дети обучаются в самых престижных и дорогих университетах США.

Будучи очень схожими и в своей повседневной жизни, и по характеру проблем, с которыми им всем приходится сталкиваться, страны Латинской Америки чрезвычайно слабо интегрированы – как внутри самого континента, так и во взаимодействии с окружающим миром. А ведь организаций, которые по своему названию вроде как объединяют, на континенте немало (один МЕРКОСУР чего стоит). Но все эти структуры ровным счетом ничего не дают в плане реального взаимодействия государств континента с единой позицией на международной арене.

Зато целый ряд стран Латинской Америки под руководством внешнего «координатора» объединились в борьбе с коллегой – президентом Венесуэлы Николасом Мадуро, признавая главой этого государства Хуана Гуайдо. Чуть ли не все поголовно страны Латинской Америки ждут не дождутся зарубежных инвестиций, особенно из Европы и Китая. Зато собственные деньги, полученные от продажи природных ресурсов, они выводят в Соединенные Штаты, где живут семьи первых лиц этих государств, их ближайшая родня, друзья по школе и университетам.

Показательно, что за последние десятилетия страны Латинской Америки не выдвигали никаких значимых хотя бы минимально международных инициатив, ни на что в мире эти страны практически не влияют и умудряются по-прежнему одновременно любить (на деле) и ненавидеть (на словах) Соединенные Штаты. Даже значительный экономический рост той же Бразилии и ее попытки стать хотя бы номинально мировым игроком (членство в БРИКС) мирно уживаются с повальной коррупцией политической верхушки страны. Бразилия – единственное государство в мире, где треть членов парламента находится под следствием за коррупцию, но остается на свободе только благодаря своему депутатскому статусу.

Кстати, коррупция высших эшелонов власти в Латинской Америке давно уже не рассматривается как нечто достойное осуждения и требующее беспощадной борьбы. За каждым вторым бывшим и нынешним руководителем страны тянется шлейф коррупционных скандалов.

Мне довелось побывать практически во всех странах Латинской Америки, и могу с уверенностью сказать, что для комфортной, приятной в чисто человеческом плане жизни они – идеальное место. Все, что нужно обычному, умеющему трудиться человеку, там имеется. Но… Та социальная система и структура общества, которые сформировались (за исключением Кубы) на континенте за долгие годы режимов что военных, что так называемой представительной демократии, увековечивает возможность небольшой кучки находящихся у власти ни в чем себе не отказывать. В то время как большая часть населения живет в нужде и, что немаловажно, не может как-то изменить существующее положение дел.

И очень, думаю, символично, что подобная ситуация столь беспокоит президента страны, который сам является бизнесменом-миллионером, а страна, ему подведомственная, – одна из самых прилично живущих в материальном плане на континенте. Ведь как это ни покажется на первый взгляд странным, но именно Латинская Америка и по социальному составу, и по проведению своей нынешней политики, и по взаимоотношениям бедных с богатыми – копия России, а вовсе не соседней Европы, куда Москва столь безуспешно стремится пробиться.

Именно поэтому нам легче всего находить общий язык (вне зависимости, кто знает испанский с португальским или русский) с латиноамериканцами. Именно с ними задушевнее и по-человечески проще вместе веселиться, печалиться, отмечать праздники и скорбеть по утратам. Вот только застыла нынешняя Латинская Америка уже не первый год в каком-то малопонятном летаргическом сне. От которого президент Чили и попытался призвать ее очнуться или по крайней мере сделать такую попытку.