Без паники – это "Талибан"

С талибами придется находить общий язык – это единственная организованная сила в Афганистане. Фото Reuters

После подписания в столице Катара Дохе соглашения о перемирии между США и движением «Талибан» (запрещено в РФ) американский президент Дональд Трамп заявил на пресс-конференции: «Мы истребляли боевиков ИГ (запрещено в России. – «НГ») тысячами, и в Афганистане тоже. Но теперь этой работой пора заняться кому-то другому – и это будет «Талибан» и, может быть, соседние страны. Афганистан окружает множество государств, способных оказать поддержку. А мы в 8 тыс. миль оттуда».

Трамп обозначил три вещи. Во-первых, то, что на правительство в Кабуле надеяться не стоит. Во-вторых, Вашингтон решил, что убирать за ним в Афганистане должны Китай, Иран, Индия, Пакистан, страны Центральной Азии и… Россия, которая имеет с Афганистаном общие границы в форматах как минимум двух блоков: ОДКБ и ШОС. Плюс Москва пока еще остается единственным гарантом безопасности Центральной Азии (ЦА). В-третьих, с «Талибаном» придется дружить – нравится это кому-то в Москве, Бишкеке или Ташкенте или нет.

Перемена участи

С позиции государственных интересов в дружбе с «Талибаном» ничего плохого нет. Для достижения своих целей государства иногда вступают в самые невероятные, казалось бы, альянсы, руководствуясь тремя типами дружбы: свои друзья, друзья друзей и враги врагов. Для того чтобы враги твоих врагов стали твоими друзьями, их надо перестать бояться. Но в случае с «Талибаном» не бояться его на постсоветском пространстве сложно. Потому что только Центральную Азию пугают «Талибаном» 25 лет. Это началось именно с сентября 1995 года, с того самого момента, когда талибы взяли Герат – центр одноименной провинции, что в 565 км от Туркменистана. А в 1998 году «Талибан» контролировал 90% афганской территории. В навязанной государствам Центральной Азии картине мира им оставался всего лишь один рывок вперед.

Дошло до того, что в начале 2000-х годов Генштаб ВС России всерьез собирался разворачивать на южных рубежах 60-тысячную армию, если вдруг талибы пойдут на север. Однако на север талибы не пошли. Многие считают, что этому помешало вторжение США в Афганистан в 2001 году. Ну а вопрос, что мешало талибам сделать это раньше, относился тогда к разряду неудобных – из-за новых трендов. Когда положено было рукоплескать американцам, возмущаться талибами и не задавать никаких вопросов. В итоге этот «белый шум» привел к тому, что когда возникла потребность контактов с талибами, выяснилось, что о них известно одновременно известно все и… ничего. Кроме того, чем все эти годы кормили обывателя американские СМИ и политтехнологи.

Между тем, если говорить конкретно о «Талибане», сталкиваешься с расхожим явлением, которое называется «парадоксом доступности информации». Мировые СМИ пишут о том, что, придя к власти в 1996 году, талибы запретили зрелищные представления, прививки против инфекционных заболеваний. Женщинам при власти «Талибана» совсем не повезло, если верить все тем же СМИ, – им запретили водить автомобиль (много ли в Афганистане было таких женщин в 1996 году?). Им также запретили появляться на улице без паранджи, носить туфли на высоком каблуке и короткие стрижки, пользоваться косметикой и запретили работать – за редким исключением.

Все это, конечно, имело место. Но вот что говорилось в меморандуме для ООН – все о том же талибском правлении: «Правительство талибов доказало свою способность защитить честь, жизнь и собственность афганских женщин. Талибы выпустили несколько революционных указов, направленных на искоренение некоторых репрессивных традиций афганского общества, лишавших женщин прав наследования, принуждавших вдов выходить замуж за родственников мужей и разрешавших использовать женщин в качестве компенсации семье убитого, чтобы примирить враждующие стороны. Эти вековые традиции существовали при всех прежних правительствах и не были ими отменены». Еще более красноречиво говорит о талибах то обстоятельство, что жители территорий, подконтрольных Кабулу, за справедливостью обращаются в талибские суды, которые от светских отличают оперативность и прозрачность вынесения решений.

Продолжать считать талибов мракобесами и после такого волен, конечно, каждый. Но если бы талибы были только мракобесами, их бы разгромили в считаные месяцы. Тот разгром, о котором бодро рапортовали американцы в ноябре 2001 года после взятия ими Кабула, в итоге обернулся тем, о чем мы уже знаем, – перегруппировкой сил «Талибана» и войной, растянувшейся на неполные 19 лет.

Наиболее характерно ту ситуацию отражает анекдот, возникший тогда же.

После взятия американцами Кабула идут по его улице агент-стажер ЦРУ и его старый наставник. Стажер говорит:

– Сэр, как вы думаете, почему русские проиграли войну в Афганистане, а мы уже почти победили?

Старый агент, задумчиво:

– А ведь они тоже говорили: «Мы уже почти победили…»

Эпицентр власти

Наивно думать, что талибы не извлекли из этого уроков. Уже в 2003 году лидер «Талибана» мулла Мохаммед Омар заявил, что ислам предписывает забыть о межэтнических противоречиях. По его словам, «единственной объединительной силой между народами Афганистана должен быть ислам». В «кодексе поведения» талибов – «Лаиха» есть статья 60, где предписывается «забыть моджахедами разных племен межплеменные, клановые и языковые различия».

Как это все выполняется – дело другое, но главное уже давно сказано. Кроме того, ряд экспертов отмечают, что за последние годы в Афганистане не зафиксировано ни одного случая, чтобы талибы совершили где-нибудь нечто похожее на то, что практиковали, будучи у власти.

Несмотря на то что не все полевые командиры талибов согласны с перемирием, подписанным в Дохе, сам «Талибан» всегда отличала еще одна особенность, не свойственная «обычным» террористическим организациям. Куда бы талибы ни приходили, они первым делом наводили там порядок. Вспомним 1994 год. Перед тем как они взяли Кандагар, власть в этом городе делили между собой семь крупных банд, а его окрестности – еще 14 мелких. Но пришли талибы и все эти банды просто уничтожили, установив единую власть. Поэтому люди, уставшие от пятилетнего кровавого безвластия, начавшегося после вывода советских войск, и поддержали «Талибан».

Талибов от ИГ и «Аль-Каиды» (запрещены в РФ. – «НГ») отличает локальность их действий. В 2009 году представитель «Талибана» Забиулла Моджахед заявил: «Талибан» и «Аль-Каида» – это две разные вещи. Они преследуют глобальные цели, а мы локальные». Только, кроме специалистов, никто этого не услышал. Поскольку подавляющее большинство талибов – этнические пуштуны, то они, как и всякий пуштун, придерживаются «Пуштунвали» – неписаного свода правил, которые, кроме всего прочего, запрещают вторжения на чужую землю. То есть всемирный халифат талибам-пуштунам не нужен. А прочие – в явном меньшинстве. Также необходимо иметь в виду и то, что «Талибан» не пользуется безусловной поддержкой у всех пуштунов Афганистана. Многие пуштуны не считают талибов такими уж страшными и постреливают в них точно так же, как и в американцев и солдат кабульского правительства.

Все эти факторы в совокупности необходимо учитывать всем, кто решит наладить контакты с «Талибаном». Потому что сейчас в Афганистане именно талибы являются единственной организованной силой, способной остановить продвижение ИГ к границам Центральной Азии. Только это не должно быть игрой в одни ворота. Понятно, что настороженное отношение к талибам у России и стран Центральной Азии сохранится еще долго. Но «Талибан» придется исключать из списка террористических организаций, куда он в свое время угодил с подачи США. В противном случае это будет бестолковой игрой в одни ворота.

Потому что соглашение США с талибами в Дохе – это не договор о мире в Афганистане. В Афганистане не удастся добиться мира только потому, что Дональд Трамп собрался идти на второй срок президентства в США. Вовсе не исключено, что боевые действия еще будут: Афганистан – не та территория, где быстро прекращают стрелять. Но даже в таких условиях конструктивный диалог с талибами вполне возможен. Понимание должно уступить место фобиям.