Сергей Цыплаков
Си Цзиньпин призывает мобилизовать все силы на борьбу с эпидемией. Фото c сайта www.gov.cn
Эпидемия, вызванная коронавирусом Covid-19, по степени своей неожиданности и размерам стала для Китая вызовом и бедой невиданного масштаба. Уже несколько недель огромная страна в прямом и переносном смыслах находится как бы в гигантском карантине, жизнь сотен миллионов людей выбита из привычной колеи, а в обществе поселились непреходящие чувства напряжения, тревоги и страха. Особенно тяжелая обстановка сложилась в эпицентре эпидемии – столице провинции Хубэй, городе Ухане. Начиная с 23 января 14-миллионный Ухань живет в условиях транспортной блокады, в аналогичной ситуации находится и весь Хубэй с населением в 59 млн человек.
Нечто отчасти похожее Китай переживал разве что 17 лет назад – в 2003 году, когда случилась эпидемия атипичной пневмонии (SARS). Однако нынешняя эпидемия по своим масштабам, числу жертв и последствиям уже превзошла предыдущую. До сих пор врачи не могут дать однозначных ответов на вопросы о ее первопричине и путях распространения инфекции. Нет полной ясности в вопросе о продолжительности инкубационного периода болезни: если первоначально врачи утверждали, что он длится 14 дней, то сейчас говорится уже о 24 днях. Не найдены также и действенные лекарства для подавления вируса. Их лихорадочный поиск ведется медиками как в Китае, так и за его пределами, но кардинального прорыва нет, а появлявшиеся уже несколько раз сообщения, что такие лекарства либо их комбинация найдены, увы, не были подтверждены клинической практикой. В этой обстановке, как и в 2003 году, единственными надежными средствами борьбы с эпидемией остаются ранняя диагностика, строгая изоляция больных, жесткие меры карантина.
К сожалению, момент, когда распространение болезни можно было подавить в зародыше, был безнадежно упущен. Как теперь выяснилось, еще в конце декабря – начале января несколько уханьских врачей сигнализировали о быстром распространении новой болезни, напоминающей SARS, но власти не захотели к ним прислушаться. Напротив, их предупреждения квалифицировались как необоснованные слухи. Чиновники продолжали говорить о том, что болезнь якобы не передается от человека к человеку, не препятствовали проведению массовых предновогодних мероприятий. Вопрос о том, кто несет персональную ответственность за произошедшее, остается открытым. В Пекине кивают на Ухань, а местные власти намекали, что без разрешения центра они не имели права по своей инициативе прибегнуть к чрезвычайным мерам.
Как бы там ни было, но тревогу по поводу эпидемии начали бить только в начале 20-ых чисел января. Решение о введении транспортной блокады Уханя было принято в самый канун новогодних праздников. Оно безнадежно запоздало. К этому времени основная масса рабочих мигрантов в 5 млн человек уже успела покинуть Ухань и разъехаться в разные концы страны праздновать Новый год, а несколько тысяч уханьцев отправились в заграничные поездки. Результат хорошо известен – болезнь распространилась на все провинции Китая, территории Гонконга, Макао и Тайваня, случаи заражения были зафиксированы в 24 странах мира, в том числе в России. 30 января ВОЗ объявила режим чрезвычайной международной ситуации в связи с распространением коронарного вируса в Китае.
Быстрое распространение эпидемии заставило власти отнестись к ней с максимальной серьезностью. В стране был фактически введен особый чрезвычайный режим управления.
Для руководства борьбой с эпидемией образована специальная руководящая группа ЦК КПК во главе с премьером Госсовета КНР Ли Кэцяном, в состав которой вошли как высшие партийные функционеры, так и руководители ключевых министерств, включая МИД и ведомства силового блока.
Начал осуществляться комплекс энергичных мер, многие из которых базировались на уже имевшемся опыте борьбы с эпидемией SARS. Во-первых, были предприняты шаги, чтобы навести порядок в эпицентре эпидемии городе Ухань и других городах провинции Хубэй. Инспекционную поездку в Ухань совершил Ли Кэцян. По апробированной в 2003 году в Пекине модели в Ухане «китайскими темпами» построены и пущены в эксплуатацию две больницы для приема больных коронавирусом. Для строгой изоляции пациентов с подозрением на болезнь и с легкими ее формами развернуты временные госпитали во всех подходящих для этого местах (торговые центры, спортивные залы, гостиницы), а также мобильные госпитали. В город были направлены военные медики, группы врачей и медперсонала из других провинций страны общей численностью до 20 тыс. человек.
Во-вторых, меры карантинной защиты были усилены и на остальной территории страны. Основная линия обороны проходит по жилым кварталам городов. Жители обязаны носить маски при посещении общественных мест и пользовании транспортом. В некоторых провинциях, в наибольшей степени затронутых эпидемией, пошли еще дальше, ограничив посещение магазинов по принципу: один из членов семьи один раз в два дня. Жесткие ограничения были введены на транспорте. В частности, было приостановлено автобусное сообщение между 16 провинциями страны, а число единиц работающего городского транспорта резко уменьшено. Более чем на 11 тыс. в день сократилось число внутренних авиарейсов.
В-третьих, в отличие от периода эпидемии 2003 года власти не стали играть в молчанку и, во всяком случае, после 20 января – по китайским меркам, достаточно откровенно – информировали внутреннюю и внешнюю аудитории о ходе развития эпидемии. Не скрывалось наличие нехватки медицинских материалов (медицинские маски, защитные костюмы, очки и т.д.) даже на «передней линии борьбы», говорилось о проявлениях нераспорядительности и некомпетентности отдельных чиновников местного уровня, фактах «нецелевого использования» дефицитных материалов, в том числе гуманитарной помощи по линии Красного Креста. В какой-то момент показалось даже, что внутренняя цензура начала ослабевать, так как в СМИ и социальных сетях стали появляться материалы с требованиями к властям обеспечить прозрачность и допустить свободу высказывания мнений. Это ощущение особенно усилилось в момент обостренной реакции общественности на известие о смерти от коронавируса уханьского врача Ли Вэньляна, который еще в конце декабря предупреждал о появлении новой болезни, за что был наказан полицией. Однако для властей, похоже, это была минутная слабость, очень быстро они вновь начали закручивать гайки.
Сделав ставку в борьбе с эпидемией на ужесточение карантинных мер, власти в полной мере использовали фактор новогодних выходных. Однако ближе к их окончанию власти оказались перед сложным выбором: с одной стороны, перелом в ходе эпидемии пока не достигнут, а массовое возвращение трудящихся на предприятия может ухудшить и без того непростую ситуацию, с другой – дальнейший ступор хозяйственной жизни грозит оставить без средств к существованию миллионы рабочих, ввергнуть страну в экономический коллапс со всеми вытекающими социальными и политическими последствиями. Экономика и так уже понесла огромные потери. Особенно пострадали связанные с потреблением отрасли сферы услуг, доля которых в ВВП составляет около 54%. Из-за отсутствия персонала, нарушения кооперационных связей дезорганизована деятельность многих промышленных предприятий различных отраслей, в том числе работающих на экспорт. Несмотря на все меры поддержки, под угрозой банкротства находится огромная масса предприятий малого и среднего бизнеса. По оценкам, около 30% из них могут продержаться только один месяц, а остальные – не более двух-трех месяцев.
Сложившееся положение обсуждалось на состоявшемся 12 февраля заседании Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК, и, как видится, оно не смогло прийти к однозначному решению. Борьба с эпидемией получила определение «народная война», была подчеркнута решимость не ослаблять усилий по борьбе с ней, не отказываться от жестких карантинных мер. В то же время этот курс было предложено сочетать с восстановлением порядка в экономике, но делать это поэтапно с учетом различий эпидемиологической ситуации в разных районах, не допуская «упрощенного закрытия и остановки всего и вся». Однако реализовать на практике данные установки в условиях «народной войны», что может означать увеличение размаха чрезвычайных мер, будет очень непросто. По указанию лидера КНР Си Цзиньпина в Ухань было дополнительно направлено 2,6 тыс. военных медиков. Последовали и решительные оргвыводы. Своих постов лишилась верхушка местного руководства.
Пекин–Москва
комментарии(0)