Арно Дюбьен
Эмманюэль Макрон сигнализирует о готовности наладить отношения с Россией. Фото Reuters
Эмманюэль Макрон вынужден отмечать середину своего президентского срока в условиях начавшейся 5 декабря крупной бессрочной забастовки всего государственного сектора – наземного транспорта, метро, больниц, школ и т.д. – и отдельных профессий частного сектора, в частности адвокатов. Это протест против пенсионной реформы, которая обсуждается уже полтора года, и, хотя Макрон не выбрал ни один из существующих вариантов, во Франции говорят: «Всем все понятно, к чему идем».
Дата акции выбрана не случайно – 5 декабря 1995 года началась всеобщая забастовка тоже против пенсионной реформы. Тогда «встала вся Франция», и правительство во главе с премьер-министром Аленом Жюппе было вынуждено отменить реформу. Важно, что нынешний премьер-министр Эдуар Филипп тогда был советников Жюппе и принимал непосредственное участие в происходившем.
Каковы же промежуточные результаты деятельности Макрона?
Во-первых, действующий президент поломал традиционную французскую политическую систему. Первый удар он нанес во время выборов 2017 года, когда ни одна из партий, до этого традиционно правивших Пятой республикой, не смогла пробиться во второй тур. Вторым этапом разрушения системы стали выборы в Европарламент весной этого года, когда Макрону удалось «добить» правых республиканцев.
В настоящее время происходит биполяризация политической сцены – между Макроном и крайне правыми во главе с Марин Ле Пен. Для этого ему удалось объединить либеральную буржуазию с правого и левого флангов. Макрон – ярко выраженный президент богатых. Если посмотреть на электоральную карту недавних выборов в Европарламент, то прослеживается четкая корреляция между ценами на недвижимость и уровнем поддержки Макрона. Еще никогда в истории Пятой республики не был президентом человек, олицетворяющий исключительно богатых, успешных и оптимистичных. В этом кроется и стратегическая проблема Макрона: «его Франция» не представляет большинство избирателей. Исход забастовки, вероятно, определит всю вторую половину его президентского срока и шансы на переизбрание в 2022 году.
Стоит напомнить, что Макрон избирался как «реформатор», способный переломить инерционное состояние французской экономики. Действительно, в 2018 году было проведено несколько успешных и при этом не встретивших существенного сопротивления реформ. Одна из них касалась французских железных дорог (SNCF), которая считается бастионом левых профсоюзов. Однако движение «желтых жилетов» в их изначальном варианте (провинциальный нижний средний класс, чувствующий себя уязвимым и даже проигравшим от глобализации, который вышел на дороги против повышения цен на бензин, а не погромщики на улицах Парижа) остановило реформаторский запал и триумфальное шествие Макрона. Чтобы потушить пламя протестов, в начале декабря прошлого года он принял решение о 10-миллиардном пакете дополнительных расходов на социальные нужды. Это полностью шло вразрез с его программой сокращения бюджетного дефицита.
Сейчас возникают три вопроса. Способен ли Макрон продавить амбициозную реформу пенсионной системы с учетом всего вышесказанного? Возможно ли слияние профсоюзного движения и «желтых жилетов» в их первоначальном виде в единый фронт против Макрона? Как отреагирует правительство на этот кризис и как он, в свою очередь, повлияет на электоральные перспективы самого Макрона?
До президентских выборов в 2022 году пройдут муниципальные выборы в следующем году и региональные в 2021-м. И те и другие скорее всего окажутся для Макрона провальными в силу слабой укорененности его движения в регионах.
Что касается президентских выборов – 2022, то пока никто не берется предсказать их результаты. Деятельность Макрона одобряют лишь 30% респондентов (что чуть больше, чем у его предшественника Франсуа Олланда, но значительно меньше, чем у Николя Саркози на серединном сроке президентства). При этом последние опросы о будущих президентских выборах показали, что Макрон набрал бы 55%, а Ле Пен – 45% (напомню, что на выборах 2017 года расклад был 66% против 33%). 45% Ле Пен свидетельствует о том, что «стеклянный потолок» для лидера Национального объединения пробивается. Расчет Макрона, что он победит Ле Пен в любом случае, уже кажется рискованным.
Парадокс ситуации заключается в том, что большинство французов верят в повторение дуэли 2017 года, но этого не хотят. Это принципиально открывает дорогу в президенты – как и в 2017 году – новому человеку, хотя пока непонятно, кому. Принимая во внимание, что политическая система Франции находится в руинах, новый человек появится из ниоткуда, как в свое время Макрон, и, возможно, даже по сценарию «а-ля Зеленский».
На поле внешнеполитической деятельности амбиций у Макрона так же много, хотя результаты пока скромны. Ему – как и на внутриполитической арене – приходится корректировать приоритеты.
В 2017 году Макрон шел на выборы с проевропейской программой, и его выигрыш многие на Западе рассматривали как победу над популизмом, а его самого как последний оплот традиционного Запада. В том же году он произнес две программные речи, в Афинах и в Сорбонне, об углублении европейской интеграции. При этом в продвижении своих идей он ставил на тандем с Германией. Из-за затянувшегося процесса формирования коалиции и де-факто отсутствия правительства в Германии его инициативы не нашли поддержки в Берлине и не реализовались. То же самое произошло с США и Дональдом Трампом, которого Макрон пригласил на военный парад 14 июля 2017 года и с которым надеялся найти общий «мужской язык». Тогда ему не удалось переубедить США по таким ключевым для Франции темам, как изменение климата и Иран.
Неоправдавшиеся надежды побудили Макрона изменить подходы. Из европейского энтузиаста и приверженца традиционного Запада он превратился в некоего традиционалиста-реалиста, а некоторые скажут – «циника», в вопросах внешней политики. Он отодвигает на второй план идеологию и готов трезво смотреть на расклад сил в мире. А еще он поднимает вопросы, которые ранее были табу. Это особенно просматривается в его нашумевшем интервью Economist, вышедшем незадолго до саммита НАТО. Видно это и в его отношении к России.
В его «прозрении» есть несколько этапов. Хотя уже с самого начала он удивил тем, что пригласил президента России Владимира Путина в Версаль, пойдя против части своего окружения. В 2018 году это движение в сторону России получило продолжение: Макрон принял участие в работе Петербургского международного экономического форума, а 15 июля состоялись важные переговоры по Сирии и кибербезопасности. Из-за таких инцидентов, как появление российских военных в ЦАР, «дело Скрипаля» и события в Керченском проливе, этот тренд не получил дальнейшего развития во второй половине 2018-го.
Но Макрон не опустил руки и вернулся к теме развития отношений с Россией весной 2019 года. 18 апреля специальный представитель Франции по отношениям с Россией Жан-Пьер Шевенман вручил Путину пятистраничное письмо за подписью Макрона, по сути, «дорожную карту» по улучшению отношений. Примечательно, что в тот же день прошла встреча глав компаний Экономического совета Франко-российской торгово-промышленной палаты во главе с Патриком Пуянне с Путиным. И тогда же состоялась встреча молодых лидеров экономики двух стран в рамках проекта «Choiseul-100 Россия», на которую специально приехали французские политики.
Второй момент, который показал готовность Франции (вернее, лично Макрона) выступить локомотивом уже от имени всего ЕС. 24 июня состоялось два события: встреча премьер-министров двух стран в Гавре и объявление о возвращении России в Парламентскую ассамблею Совета Европы благодаря компромиссу, найденному французской дипломатией.
Третий момент – переговоры Макрона с Путиным в Брегансоне, которые длились семь часов, из которых два – тет-а-тет.
И последний момент: спустя всего неделю Макрон выступил на ежегодном совещании послов с нашумевшей речью, в которой Россия занимала центральное место. Де-факто он заявил об изменении своей российской политики и жестко предупредил тех, кому этот разворот может не понравиться (а таких много). Конкретной иллюстрацией этого можно назвать возобновление переговоров в формате 2+2. На встрече министров иностранных дел и обороны РФ и Франции была принята стратегическая «дорожная карта», а ответственными за ее выполнение назначены помощник президента РФ по внешней политике Юрий Ушаков и Пьер Вимон, «столп» французского МИДа при президентстве Жака Ширака.
Макрон пошел на политический, медийный и имиджевый риск, поскольку многие его критикуют за позицию по отношению к НАТО и России. Итоги встречи в Нормандском формате 9 декабря в Париже могут оказаться если не решающими, то очень важными с точки зрения оценки его внешней политики. Однако многие в Париже и других европейских столицах надеются на провал инициатив Макрона.
Как пишет глава Французской академии Элен Каррер д’Анкосс в недавно вышедшей книге об отношениях Франции и России, история этих отношений состоит из череды «упущенных возможностей». Будем надеяться, что в Париже и Москве осознают важность момента и не будут повторять ошибки начала 1990-х.
комментарии(0)