Блицкриг в Венесуэле провалился

Военные – главная опора венесуэльского правительства во главе с Николасом Мадуро (в центре). Фото со страницы Министерства обороны Венесуэлы в Twitter

В Венесуэле в конце января резко обострился институциональный кризис, развернувшийся на фоне катастрофической социально-экономической ситуации: в годовом исчислении уровень гиперинфляции достиг астрономического показателя в 1,37 млн процентов, падение ВВП составило 18%, процесс снижения бедности пошел вспять и достиг рекордных 85%. Острый дефицит лекарств, продуктов и товаров первой необходимости, перебои с электроснабжением позволяют говорить о гуманитарном кризисе. Венесуэлу, принимавшую ранее мигрантов не только из конфликтной Колумбии, но и из европейских стран, покинули 3 млн человек, или 10% населения.

Противостояние между сторонниками и противниками боливарианского «социализма ХХI века» усилилось после победы на парламентских выборах в декабре 2015 года оппозиционного Круглого стола демократического единства (MUD), получившего квалифицированное большинство в Национальной ассамблее. Предвидя противодействие законодателей, президент Николас Мадуро при поддержке старого состава парламента поставил под свой контроль Национальный избирательный совет и изменил состав Верховного суда, который лишил Национальную ассамблею полномочий (формальным поводом для принятия решения стала предполагаемая покупка голосов при избрании представителей коренного населения). В свою очередь, MUD собрал необходимое число подписей для инициирования досрочного прекращения полномочий президента, однако предусмотренный Конституцией референдум так и не состоялся.

В июле 2017 года по инициативе Мадуро была избрана Национальная конституционная ассамблея (НКА), при этом исключалось партийное представительство, часть депутатов избиралась по территориальному принципу, а часть – по квотам для различных категорий населения. Из-за бойкота оппозиции все депутаты представлены исключительно членами и сторонниками правящей партии. Теоретически НКА должна заниматься реформированием Основного закона, на практике же новый орган получил неограниченные полномочия и взял на себя все функции парламента.

Основные оппозиционные партии отказались признать и итоги досрочных президентских выборов 20 мая 2018 года. Претензии оппозиции связаны с минимальными сроками избирательной кампании, отстранением популярных кандидатов, размещением рядом с избирательными участками «красных пунктов», где голосовавшие за Мадуро избиратели получали продукты и товары, фальсификацией итогов голосования за счет увеличения явки, давлением на оппозиционные СМИ, недостаточным количеством независимых наблюдателей и т.д. Хотя Мадуро и набрал 67,8% голосов, выборы были признаны недействительными как внутренней оппозицией, так большинством государств региона, США, ЕС и «большой семеркой».

Дождавшись начала второго мандата Мадуро, оппозиция пошла ва-банк и взяла курс на смещение нелегитимного, с ее точки зрения, главы государства. В соответствии с Конституцией временным президентом вплоть до внеочередных выборов был провозглашен председатель Национальной ассамблеи Хуан Гуайдо, которого признали около 60 стран, в том числе США, Канада, большинство в Латинской Америке и Евросоюзе. Самую жесткую позицию занял президент США Дональд Трамп, который незамедлительно признал самопровозглашенного президента и ввел санкции против нефтедобывающей компании Petrоleos de Venezuela (PDVSA), передал Гуайдо контроль над частью активов в банках США и заявил о возможных санкциях против сотрудничающих с нынешним правительством третьих стран.

Среди латиноамериканских государств полномочия Мадуро признали Куба, Никарагуа и Боливия, а также завершающий свое правление президент Сальвадора, за пределами региона – Россия, Белоруссия, Иран, Китай и Турция. Уругвай и Мексика, признающие легитимность как действующего президента, так и парламента, призвали конфликтующие стороны к переговорам. После провала организованной США операции по доставке гуманитарной помощи, скопившейся в приграничных районах Колумбии, Бразилии и на заморских территориях Нидерландов, Гуайдо, которого принимали на официальном уровне в Бразилии, Колумбии, Парагвае, Эквадоре, Аргентине и Перу, беспрепятственно вернулся в Венесуэлу и продолжил мобилизацию своих сторонников.

Не смогла выработать единой позиции и ООН. Во время голосования в Совете Безопасности на американский вариант резолюции, в котором прозвучал призыв провести в Венесуэле президентские выборы, а также содействовать доставке в страну гуманитарной помощи, наложили вето Россия и Китай, против проголосовала также Южная Африка, а Экваториальная Гвинея, Индонезия и Кот-д’Ивуар воздержались. Альтернативный российский проект, призывавший к мирному урегулированию кризиса и поставкам гуманитарной помощи только с согласия правительства Венесуэлы, поддержали только Китай, Южная Африка и Экваториальная Гвинея, семь стран проголосовали против, а четыре воздержались.

Реальное соотношение политических сил можно оценить на основе уровня поддержки Мадуро со стороны всего электората, а не только принявшего участие в голосовании. По официальным данным, которые оппозиция считает завышенными, с 2013 по 2018 год электорат действующего президента сократился с 7,6 до 6,4 млн, а доля его сторонников – с 40,1 до 30,1%. (При этом в 2013 году пришли на участки 79,7%, а в 2018-м – только 46% избирателей.) В то же время эти 30% составляют ядерный и довольно сплоченный электорат, в то время как оставшиеся 70% приходятся на различные оппозиционные партии и аполитичную массу. Нельзя не учитывать, что оппозиция представлена двумя десятками партий различной ориентации (четыре входят в Социалистический интернационал), в их рядах заметны разногласия между сторонниками смещения избранного президента и приверженцами политического решения конфликта.

Происходит эрозия и правящей Единой социалистической партии Венесуэлы. Многие сторонники «боливарианского социализма» не поддерживают Мадуро и не видят необходимости реформирования Конституции, принятой по инициативе и под руководством Уго Чавеса. Политическую окраску носят и громкие коррупционные скандалы, в частности, арест 65 сотрудников PDVSA, в том числе министра нефтяной промышленности Эуолио дель Пино и руководителя PDVSA Нельсона Мартинеса. На новом витке кризиса на сторону оппозиции перешли многие дипломатические представители Венесуэлы за рубежом.

Тем не менее реальная власть пока находится в руках Мадуро, который в рамках провозглашенного военно-гражданского партнерства опирается не только на членов правящей партии, но и на силовые структуры и военизированные проправительственные отряды так называемых колективос. Действующего президента безоговорочно поддерживает министр обороны Владимир Падрино Лопес, генерал-майор Мануэль Кеведо возглавляет Министерство нефтяной промышленности и PDVSA, военным принадлежат и другие важные посты. Не произошло и ожидаемого оппозицией раскола вооруженных сил, на ее сторону перешли только 700 из 250 тыс. солдат и офицеров. В то же время неудавшееся покушение на Мадуро в августе 2018-го, аресты и отставки многих высокопоставленных военных свидетельствуют о присутствии в силовых структурах противников правительства. Как показывает латиноамериканский, в том числе и венесуэльский опыт, очень часто перевороты организуют не генералы, а представители среднего офицерского состава.

Сценарии дальнейшего развития событий представляются недостаточно четкими. Блицкриг, на который рассчитывали радикальная часть оппозиции и ее зарубежные сторонники, не состоялся, «перетягивание каната» продолжается, и конфликт грозит перейти в латентную стадию. В данной ситуации главное – не допустить самого негативного сценария: гражданской войны и вооруженной интервенции. Против вооруженного вмешательства выступают практически все латиноамериканские и европейские государства, в вооруженном конфликте, несмотря на заявления «ястребов», объективно не заинтересованы в том числе и Соединенные Штаты, которые тем не менее готовы и дальше усиливать давление и добиваться смещения Мадуро.

Очевидно, что в условиях политической поляризации невозможно решить острейшие экономические и социальные проблемы и преодолеть институциональный кризис. Наиболее приемлемым, хотя и крайне сложным выходом могло бы быть компромиссное решение – прозрачные и честные всеобщие выборы под авторитетным международным контролем, итоги которых независимо от исхода должны признать обе стороны. Судьбу своей страны должны решать сами венесуэльцы, однако международное сообщество может внести в этот процесс конструктивный вклад.