Дарья Курдюкова
«Лов рыбы на свет» Катерины Ковалевой в Музее истории рыбной промышленности Дагестана. Фото Евгения Иванова
В прошлом году фестиваль «Аланика», проводимый Северо-Кавказским филиалом Пушкинского музея, перешагнул границы Северной Осетии (см. «НГ» от 05.06.23 и 06.09.23), и — понеслось. За шесть дней выставочного марафона нынешней, 17-й, «Аланики» участники и сочувствующие проехали 1200 км через пять республик, стартовав в Дагестане и финишировав в Северной Осетии. Принцип «Аланики» и ее руководителя, главы Северо-Кавказского филиала ГМИИ Галины Тебиевой — приглашать к диалогу не только известные площадки вроде Музея истории Владикавказа, но и неочевидные, будь то Музей истории рыбной промышленности Дагестана в недрах Махачкалы или Мемориальный музей Арби Мамакаева в чеченском селе Надтеречное. Концепция куратора 17-го фестивального выпуска Александра Дашевского — «День за днем меняя вечность», это посвящение литераторам, художникам, ученым — и сотрудникам музеев. Художникам предложено «найти, сочинить, «перепридумать», подсветить и рассказать истории» об этих людях. За тексты к проектам его благодаришь отдельно — их многослойность не забывает остроумия. То и другое теперь редко.
«Не интервенции, а нежный симбиоз», — кураторский метод. Вечность из фестивальной темы меньше всего отношения имеет к каким бы то ни было разнарядкам. Тут — память, которая воспроизводится «из рук в руки» в больших городах и маленьких селах и само хранение которой актуализируется разными поколениями, ведь рядом могут оказаться архивные документы и IP-адреса. Рефлексия того, как вообще сегодня может функционировать на человеческом уровне память, в какие нарративы может вплетаться, — один из мотивов нынешнего фестиваля. Согласно Александру Дашевскому, «миф, ресерч, легенда, мокьюментари, сага могут идти рука об руку, рассказывая новые истории».
|
|
Алина Федорович, Андрей Лахно. Мы - это наша память. Буйнакский историко-краеведческий музей. Фото: Евгений Иванов |
Проекты сайт-специфичны и объединены вокруг мест и людей. «Рамкой» «Аланики» — хронологической (первые и последние точки маршрута) и символической (связь с постоянной музейной экспозицией, городом или регионом), — сделались инсталляции в Дагестане и Северной Осетии. «Лов рыбы на свет» Катерины Ковалевой в Музее истории рыбной промышленности Дагестана — по словам художницы, «прием и метафора». Тут оммаж Каспийским промыслам, попытка впустить воздух в ветшающую в более чем скромных условиях постоянную экспозицию — и посвящение Светлане Аминовой, хранившей музей 23 года его существования вопреки всем трудностям. Вместе с художницей они приводили в порядок экспозицию, но болезнь увела Аминову в больницу, и надеждам прийти хотя бы на вернисаж сбыться оказалось не суждено: ее не стало в день открытия. Этот лов на свет — вкрапление акцентов в большой стеклянный стеллаж входной зоны с севрюгой и лососем в колбах и чучелами птиц, в зал с историческим экскурсом. Включаясь в игру, зритель угадывает шутливые «прибавочные элементы» — вот гора консервных банок с килькой, а вот рыбешки поблескивают в клювах чучел, вот исторические справки, фотографии, схемы, выцветшая коробка «Подарок Каспия», а вот сделанные из материалов того же времени коллажи в витринах с плакатом Министерства рыбной промышленности «Заставляй себя есть черную икру» и с книгой Никонорова «Лов рыбы на свет».
|
|
Катя Исаева. Генеральная уборка в зоологическом музее. Музей Горского государственного аграрного университета, Владикавказ. Фото: Евгений Иванов |
Рифмой к этим проектам оказались работы в Северной Осетии. В Музее истории Владикавказа Даниил Акимов актуализировал свою давнюю «Шумовую карту» города 2012 года, а Илья Мозги, отозвавшись на историю здания, в котором давным-давно располагалась и типография, нынешнюю локальную идентичность искал, интервьюируя местных жителей и выпустив журнал «Своими словами». «Генеральную уборку в зоологическом музее» Горского аграрного университета, старейшего университета Северного Кавказа, Катя Исаева провела с главным хранителем Дзерассой Засеевой. Художественная стратегия отчасти перекликается с тем, как работала Катерина Ковалева в Махачкале: максимально тактичное обращение с постоянной экспозицией вырастает из помощи что-то привести в порядок, например, этикетаж, и из расстановки акцентов. Исаева, с одной стороны, рассказывает историю дважды сосланного орнитолога Льва Бёме, записывает интервью с его внучкой, с другой — подсвечивает тонкости таксидермии животных, без которой такой музей невозможен, конкретно этот — через работу династии Бекоевых. Акценты, а это плакаты, рабочие модели в овальных рамках (задумывались ли мы, как таксидермисты работают с ушами и носами?!) и впущенный в молчаливое царство звук — запись «Охоты на туров» Хетагурова и песни «Асфати», исполненной университетским хором.
|
|
Елена Утенкова, Михаил Тихонов. Я видел свой сад... Мемориальный дом-музей Блашка Гуржибекова. Станица Ново-Осетинская. Фото: Евгений Иванов |
На прихотливые узоры памяти «Аланика» откликнулась и вариациями, и диалогом из эпохи новейших технологий. У ставшего музеем дома, где конец жизни провела украинская писательница Марко Вовчок, Екатерина Корепанова установила беседку-«Люльку», объединив мотивы традиционной вышивки и символы начала и конца жизненного пути. «Джаннат» Эдуарда Кубенского — огромная колонна-скульптура, установленная возле живописно расположенного Дома-музея Ислам-бия Крымшамхалова в Теберде, — не столько посвящение этому художнику, сколько интерпретация исламского райского сада с древом Туба, которое начинает светиться под звуки азана.
Писавший на дигорском диалекте осетинский поэт Блашка Гуржибеков погиб в Русско-Японскую войну. В станице Ново-Осетинская сохранились его дом и участок земли, главная мемория за почти полным отсутствием других предметов. Музей там хотели сделать еще с конца 1990-х, открыли в 2023-м. Елена Утенкова и Михаил Тихонов инсталляцией «Я видел свой сад» «проективную», по словам Дашевского, память места сплели с памятью о Гуржибекове. Картины-гербарии о поэте объединены с предметами, что могли бы населять это пространство, и со старинными фотокарточками, а на входе закольцовано видео о саде, который был дорог Гуржибекову и который мог бы вырасти тут вновь. А на участке стараниями архитектурного бюро OBJECT выросла беседка, где поэзия Гуржибекова и архаичные дигорские слова, которые он изучал, домыслены — как если бы он остался жив и работал — но уже с помощью нейросети. Архивные документы встречаются с новыми технологиями в книге Юлии Павловой «Цифровые тени слов», посвященной Арби Мамакаеву. Дом чеченского поэта и переводчика, за протест против переселения северокавказских народов отправленного в Магадан, музеем сделал его сын Эдуард Мамакаев. На страницах livre d'artiste Павлова выстраивала диалог с «чеченским Есениным», объединив архивные материалы с приметами цифровой современности «поколения постпамяти», так что наряду с текстами, документами и старыми снимками тут появляются IP-адреса.
|
|
Юлия Павлова. Цифровые тени слов. Литературно-мемориальный музей Арби Мамакаева. Село Надтеречное. Фото: Евгений Иванов |
Между тем, у фестивального вдохновителя, Северо-Кавказского филиала ГМИИ, в течение нескольких лет наконец-то появится свое здание во Владикавказе. По словам Галины Тебиевой, речь идет «о бывшей школе-приюте для девочек на ул. Цаголова, за которую в свое время бился в том числе Коста Хетагуров, там проходили заседания филологического общества, словом, это важное для нас место. Это двухэтажная постройка площадью 527 кв. м, объект культурного наследия, нуждающийся в реконструкции. Согласно охранному обязательству, мы должны сохранить фасад, и если моя мечта сбудется, внутреннее пространство будет соответствовать всем музейным нормам, включая музейный климат. Решение о передаче было принято правительством республики в конце 2023 года, а два месяца назад подписали договор. Начинаем противоаварийные работы».
Махачкала – Буйнакск – Надтеречное – Ново-Осетинская – Теберда – Нальчик — Владикавказ
