Вольный Псков в древнем Ярославле

Фото Игоря Ямщикова / из архива В. Байкова

Весь 2024-й год к творчеству кудесника русской оперы особое внимание: в разных городах страны состоялись и еще состоятся премьеры его опер, проходят фестивали, играются концертные программы из его многочисленных опусов. Не все творчество гения удостаивается одинакового внимания — 79 романсов Николая Андреевича за редким исключением по-прежнему эксклюзив на концертной эстраде, в общем-то забыты его симфонии и фортепианный концерт, из пятнадцати опер широко востребована дай бог треть. А есть еще три настоящие парии отечественной сцены — «Млада», «Пан воевода» и «Сервилия» — которые не ставятся практически никем, нигде и никогда, и даже вездесущего и неугомонного Валерия Гергиева до сих пор не заинтересовали всерьез (он разово их исполнял в концертных версиях — но на постановки пока не решился).

Та же «Псковитянка», первая и сразу очень талантливая, если не гениальная опера мастера, сегодня идет в единственном театре мира — том же Мариинском — в постановке почти 70-летней давности: нет спору, красивой, грандиозной, сделанной когда-то вдохновенно и с запасом прочности на десятилетия, но все же, честное слово, эта опера заслуживает того, чтобы ее чаще вспоминали и не держали лишь на положении этнографического сувенира. А ведь когда-то, в начале ХХ века, слава «Псковитянки» перешагнула границы России, она наравне с «Борисом Годуновым» удивляла парижан на дягилевских «Русских сезонах»: чуткий импресарио «продавал» ее европейцам под названием «Иван Грозный», и сильно не погрешил против истины — опера ведь не только о вольном Пскове и его отважной дочери Ольге Токмаковой, но и о противоречивом первом русском царе.

Хорошо, что про «Псковитянку» теперь вспомнили в Ярославле — тут она прозвучала впервые в истории древнего города на Волге. Увы, здесь нет оперного театра — как и в большинстве областных столиц европейской России — но есть филармония, силами которой оперы иногда исполняют концертно, привечали этот жанр и на местных фестивалях (например, у Юрия Башмета), и в разного рода проектах (например, в «Молодой опере» Любови Казарновской). Спрос на великий жанр есть — циклопический театрально-концертный центр «Миллениум» был забит публикой под завязку в премьерный вечер, хотя «Псковитянку» давали без костюмов и декораций, в строгом филармоническом варианте, пусть и с элементами сценической игры и видеопроекциями.

Губернаторский оркестр (который только что лишился многолетнего худрука Мурада Аннамамедова) и хоровая капелла «Ярославия» — филармонические коллективы высокого уровня, но проявить свое мастерство на сто процентов им не дали условия прокатной площадки. «Миллениум» — это что-то наподобие ярославского варианта КДС: огромный современный зал, модный и технологичный, но совершенно без акустики. Весь звук здесь в руках звукорежиссеров и их микрофонной техники — а в опере он главная ценность. Увы, добиваться настоящего качества — еще дело будущего: оркестр звучал без настоящей глубины, плосковато и прямолинейно, его богатый звук оказался обедненным, хор пострадал еще в большей степени, в целом коллективы все время пребывали на заднем плане, а в акустический авангард вывели солистов, видимо считая, что в речитативно-декламационной опере самое главное — пропеваемые слова, которые должны быть понятны публике и не заглушаемы оркестром и хором. И это не вина дирижера Антона Жукова, проведшего «Псковитянку» с нарастающим драматическим накалом, а именно проблема зала.

Но богатые голоса приглашенных оперных солистов нужно тоже уметь поймать в фокус и выгодно подать, они должны быть, конечно, «впереди» оркестра, но не столь искусственно и нарочито. Тем более, что Ярославлю удалось собрать замечательный, столичного уровня состав: большинство певцов на ведущие партии были из Москвы. Феноменальным Грозным предстал приглашенный солист Большого театра Владимир Байков — во всех смыслах настоящий Иоанн Васильевич, сложный, неодномерный, захватывающе интересный. Кроме блестящего вокального мастерства особо стоит отметить подчеркнутое проживание артистом текста — настоящая живая шаляпинская традиция, которая в творчестве Байкова всякий раз оборачивается художественным откровением.

Трех солистов «командировал» «Геликон»: двух опытных мастеров и одного участника своей молодежной программы. Последний — юный тенор Кирилл Попов, чьим сладким голосом, иногда сбивающимся на говорок, в этот раз пел старик боярин Матута. Мэтры, обладатели редких драматических голосов, воплотили лирическую пару опуса — сопрано Ирина Окнина (Ольга) и тенор Виталий Серебряков (Туча). Оба почему-то очень мало поют в родном театре — невостребованность непонятна, поскольку оба обладают уникальными инструментами и находятся в прекрасной форме. Глубокий голос Окниной, с великолепно сделанным верхом и насыщенной серединой представил настоящий мастер-класс по владению певческим аппаратом — при этом певица, как и Байков, пела наизусть, всецело погрузившись в исполняемый образ. Яркий тенор Серебрякова что стальным ножом прорезал оркестрово-хоровые толщи, создав запоминающийся образ удалого и бесшабашного посадничьего сына. Боярина Токмакова обстоятельно спел Дмитрий Орлов из «Новой Оперы» — его богатый тембр представил интересную басовую антитезу протагонисту Байкову. Сочное контральто Валерии Горбуновой из Нижнего Новгорода всякий раз нешуточно притягивало внимание зала красотой и выразительностью звучания, сделав из второстепенной Власьевны фигуру весьма значительную.