Владимир Дудин
«Самсон и Далила» в Гатчине.
Фото со страницы фестваля «Опера – всем» в «ВКонтакте»
В Петербурге прошел XIII Международный фестиваль «Опера – всем». Организаторы в этот раз покусились на такие шедевры, как «Сказание о невидимом граде Китеже» Римского-Корсакова, «Итальянку в Алжире» Россини, «Самсона и Далилу» Сен-Санса и даже «Пиковую даму» Чайковского.
Беспрецедентный по размаху в России оперный фестиваль под открытым небом «Опера – всем» всякий раз вызывает бурю эмоций у любителей и знатоков. Для одних это безмерное, почти детское счастье попасть бесплатно на оперный спектакль. Для других, видавших в лучшие годы постановки на аналогичных фестивалях в Германии, Италии, Финляндии или даже Эстонии, это всегда подернутое скепсисом желание полюбопытствовать «ну, что и как они еще себе позволят в обращении с классикой».
С одной стороны, фестиваль делает благое дело для продвижения в массы искусства оперы, всегда нуждающееся в этом, несмотря на забитую до отказа этим «продуктом» афишу Мариинского театра. С другой – строгий критерий высокого вкуса здесь сильно размывается, приближаясь к балагану, давая понять, что искусство – это вовсе не недоступное, ибо должно принадлежать народу.
У фестиваля за эти годы выработался узнаваемый стиль, в котором главное – собрать броскую картинку для трансляции. Ведь даже те, кто присутствует на спектаклях, рано или поздно ловят себя на мысли и ощущениях, что смотрят отнюдь не на небольшую сцену, а на монитор, куда направлены и специальный свет, и фокус оператора. Режиссеры и художники словно пользуются одним и тем же оперным лего-конструктором, из которого черпают визуальные идеи.
Самый же главный козырь и магнит фестиваля – разные осененные историей архитектурно-ландшафтные городские и загородные локации, будь то Соборная площадь перед Петропавловским собором, Елагин дворец или парадный плац Екатерининского дворца. Количество доступных посадочных мест на фестивале велико, но, увы, не безгранично, а потому их занять успевает лишь первая сотня-другая, остальных ждет нелимитированное пространство за ограждением.
Кто бы думал на заре «Оперы – всем», что ее инициативная группа когда-нибудь замахнется на такую глыбу, как «Сказание о невидимом граде Китеже» Римского-Корсакова, но добрались и до нее. В концепцию фестиваля входит принцип «не повторяться», каждый год собирать программу из еще не ставившихся на улице опер. Принцип сам по себе прекрасен, но только всякий раз, познакомившись с феноменом одноразовости использования того или иного шедевра, представленного на подмостках «Оперы – всем», хочется поскорей привести себя в чувство и увидеть где-нибудь в обычном театре, как это должно выглядеть.
«Сказание о невидимом граде Китеже» режиссер Виктор Высоцкий и художник-постановщик Юлия Гольцова отправили туда, куда и полагалось по либретто, – в легендарные времена, в апокрифические диковинные леса – обиталище Февронии. В декорациях, в особенности в каркасах домиков, сильно сквозил и видеоконтент (а как же еще изобразить чащу леса?), и визуальные находки Дмитрия Чернякова из его знаменитейшей постановки этой оперы в Мариинском театре. При всей несложности и прямолинейности режиссерского рисунка отрадой в этом спектакле была Феврония в стилистически безупречном, вокально насыщенном и одухотворенном исполнении сопрано Ольги Черемных. Певица блистательно справилась со сложнейшей партией во многом благодаря дирижеру Фабио Мастранджело. Мастерский оперный лицедей Андрей Попов превосходно явил визави Февронии – чумного Гришку Кутерьму.
«Итальянка в Алжире» собрала, кажется, предельный максимум у Елагина дворца. Для воплощения итальянских комических страстей у создателей фестиваля было в распоряжении созвездие солистов Мариинского театра. Три восходящие звезды – Цветана Омельчук (Изабелла), Клим Тихонов (Линдоро) и Яков Стрижак (Мустафа) присягнули на верность стилю обожаемого Россини. Цветана с ее силуэтом Софи Лорен пленяла не только виртуозностью и легкостью пения, но и органикой игры, умением зарядить зал. Режиссер Даниил Дмитриев приправил спектакль неплохой щепоткой игривой фантазии, дав главным героям в одной из сцен даже покидать футбольный мяч. Оркестр под управлением Николая Хондзинского тоже старался соблюдать дух и букву главного оперного комика, но слышимость за пределами последних рядов, в самой гуще народа, занявшего и прибрежные склоны, оставляла желать лучшего.
Пожалуй, самой выигрышной площадкой на фестивале этого года оказался плац перед дворцом Павла I в Гатчине на «Самсоне и Далиле» в постановке Георгия Исаакяна и декорациях Юлии Гольцовой. Обнимающая форма наблюдательного амфитеатра этого плаца, идеально ровный партер позволяли прекрасно видеть и слышать и тем, кто сидел, и тем, кто предпочел стоять. А стоять было даже лучше, поскольку накрапывавший дождь в результате вылился в небольшой мелкий ливень, случившийся где-то аккурат после третьей арии Далилы. Оркестр и солисты были вынуждены спрятаться, но через некоторое время вернулись и доиграли. Тучи на небе в тот день вообще идеально соответствовали драматизму сюжета, в котором женское коварство использует любовь как смертоносное средство. Для такой архиважной стратегической цели организаторы приложили все усилия, чтобы на сцене блистала сама Олеся Петрова, ныне звезда Метрополитен-оперы и Арены ди Верона. В своем архитектурно изысканном дебюте на фоне сурово-обаятельных стен дворца, более чем правдоподобно заменивших стены древней Газы, она оказалась Далилой мечты. Голос певицы с его фирменной медово-винной начинкой с золотым напылением наделял героиню той искомой разящей красотой и властностью, о которой писал Сен-Санс. А вот с ее визави дела обстояли посложнее, такого уничтожить ничего не стоило. Сложный, старчески дребезжащий тенор Джовани Рибикезу, конечно, вытянул партию, но слушать его было сущей мукой, зато необидно было прощаться с таким героем, который таки обрушил стены языческого храма Дагона на головы филистимлян.
Завершили «Оперу – всем» на парадном плацу у Екатерининского дворца «Пиковой дамой» в режиссуре Ильи Архипова под музыкальным руководством Фабио Мастранджело, где тенор Нажмиддин Мавлянов в партии Германа и Екатерина Крапивина, которую с ее роскошной внешностью даже и не стали гримировать под старуху, пели о том, как опасно для жизни заигрываться в карты и не только.
Санкт-Петербург
