Марина Гайкович
Сценографию спектакля создал известный современный художник Валерий Кошляков. Фото предоставлено пресс-службой театра
Нижегородский театр оперы и балета закрыл сезон двумя премьерами. В Пакгаузах показали балет «Горький», в основном здании театра – оперу Мечислава Вайнберга «Любовь д’Артаньяна».
Оперная версия романа Дюма была написана в начале 1970-х, одна за другой появились постановки в трех театрах: закрытый город Свердловск-44, Куйбышев, Москва. Завлит Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко (а столичная премьера партитуры Вайнберга прошла именно здесь) Дмитрий Абаулин на встрече со зрителями максимально подробно рассказал и об истории постановок, и о том, почему такая популярная вещь сошла со сцены. С последним все более или менее понятно: появился сначала спектакль, а за ним и культовый фильм с песнями Максима Дунаевского. Особенность же партитуры Вайнберга, подмеченная Абаулиным, заключалась в том, что ее жанровый модус мог варьироваться. Так, на афише в Свердловске-44 было написано оперетта, а в Куйбышеве – уже фантазия. Нижний Новгород представляет «Любовь д’Артаньяна» как оперу, и партитура это желание в целом выдерживает.
«Любовь д’Артаньяна» после трагической «Пассажирки», которая за последние годы, отмеченные всплеском, даже возрождением музыки Вайнберга, была поставлена в Екатеринбурге и Москве, или драматического «Идиота» (полусценическая версия в Мариинском и спектакль в Большом) представляет другую сторону дарования композитора.
Остроумная, легкая, мелодичная, впитавшая самые разные танцевальные схемы, но вместе с этим – блистательно оркестрованная, задействующая сложные оперные формы (мужской ансамбль, например), партитура «Любви д’Артаньяна» действительно каверзна в определении жанра. Для музкомедии слишком виртуозна в смысле музыкального материала и требует по-настоящему опытных певцов. Не лишенный юмора, Вайнберг арию Миледи связывает со знаменитыми куплетами Мефистофеля из оперы Гуно. В Нижнем спектакль исполняют первачи: Константин Сучков (д’Артаньян), Мария Калинина (Миледи), Анастасия Джилас (Бабетта), Сергей Писарев (Планше) и другие. Для оперы – незамысловата в смысле музыкальной драматургии: видимо, все же задачи создать оперу у композитора, ведомого уже готовым либретто, не было. Получился некий гибрид, который, кстати говоря, мог бы положить начало тому самому русскому мюзиклу, который начал зарождаться лишь в начале 2000-х, или даже симфомюзиклу.
Режиссер Игорь Ушаков и дирижер Иван Великанов в своем спектакле выводят партитуру на более серьезный уровень благодаря приему театра в театре: игровой сюжет романа Дюма вписан в обстановку того времени, когда было написано это сочинение, то есть в 1970-е. Здесь нет сверхсюжета, лишь маркированы детали, приметы, настроения. Народный театр в типовом доме культуры, длинноволосые молодые люди в клешах, товарищи в серых плащах, посиделки с гитарой в перерыве («Тяжелым басом гремит фугас…» – знаменитая песня Вайнберга из кинофильма «Последний дюйм» мгновенно вызывает реакцию в зале). Есть и лирическая линия – танец влюбленных в фойе ДК в ночных сумерках: постановщики решили добавить в партитуру «Шесть балетных сцен» Вайнберга, найденных в архиве композитора. Некоторые из них работают и в спектакле, так как Людовик XIII в этом спектакле – страстный любитель балета.
К слову, о любовной линии: в произведении Вайнберга, написанном по либретто Елены Гальпериной (Норы Галь), любовь торжествует. Констанция, Миледи остаются живы, и даже слуга д’Артаньяна находит пару. Возможно, именно это и ломает драматургию, лишает кульминаций, и во втором действии спектакль непроизвольно начинает «буксовать».
Художественный руководитель театра Алексей Трифонов принял нетривиальное решение и пригласил (или, точнее, уговорил) поработать в качестве сценографа Валерия Кошлякова, одного из самых интересных и востребованных современных художников. Живущий в Париже, а начинавший хотя и не в 1970-х, а на 10 лет позже в Ростове-на-Дону как сценограф Театра музкомедии, Кошляков как нельзя лучше подходил для решения концепции спектакля, где связываются приметы советского быта, архитектуры и классическое европейское искусство. Декорации выполнены в типичной для Кошлякова технике коллажа, написанные с эффектом размытости, дымки. Сфера Пантеона, конструктивистские здания, кованые парижские решетки, типичная для оформления зданий в СССР мозаика с космонавтом и балериной, в которой узнается плафон Шагала, украшающий историческое здание Парижской оперы. Тканевые абажуры, которые сегодня с мусорок шагнули в раздел винтажных редкостей, старинные оттоманки и т.д. Это корреспондирует и с музыкой Вайнберга, который здесь тоже жонглирует стилями, включая в ткань сочинения и барочные аллюзии, и даже английский гимн.
В Арсенале накануне премьеры шла выставка «Предчувствие оперы», где были показаны коллажи Кошлякова на тему «Трех мушкетеров» и рецепции этого сюжета в Советском Союзе. Любопытно было разглядеть метод художника с близкого расстояния.
«Любовь д’Артаньяна» – не единственное сочинение Вайнберга, поставленное в этом сезоне: зимой в театре прошла премьера балета «Золотой ключик». В разговоре с корреспондентом «НГ» Алексей Трифонов отметил, что считает Вайнберга гениальным композитором, чья музыка достойна большой сцены. Его стараниями две партитуры, когда-то популярные, получили вторую жизнь. Инструментальная музыка композитора прозвучит и в начале следующего сезона – на фестивале «Современная музыка». Театр возрождает традиции советского времени, когда мировые премьеры сочинений авангардных композиторов часто проходили за пределами столиц. Одна из программ повторяет ту, где впервые была представлена Первая симфония Шнитке – в паре с «Прощальной» Гайдна. Фестиваль будет идти целую неделю, кроме симфонических и камерных концертов он включает гастроли Урал Оперы Балета с оперой Филиппа Гласса «Сатьяграха» и балетом «Сказки Перро».
Нижний Новгород – Москва
