Виктор Александров
Клеман Нонсье этой весной дебютировал на Транссибирском арт-фестивале.
Фото Александра Иванова (предоставлено пресс-службой фестиваля)
Лауреат I Международного музыкального конкурса пианистов, дирижеров и композиторов им. Рахманинова молодой французский дирижер Клеман Нонсье уже прочно обосновался в России и сотрудничает с известными оркестрами и музыкальными театрами нашей страны. Нынешней весной Клеман побывал с концертами в Москве и Новосибирске, а в конце мая ему предстоит выступить на фестивале музыки Рахманинова «Белая сирень» в Казани, куда он прилетит с берегов Камы после оперы «Золушка» Жюля Массне. А летом маэстро предстоит дебют в театре «Новая Опера» и выступление на фестивале «Лето. Музыка. Музей». Об этих проектах, опыте сотрудничества с российскими музыкальными коллективами, дружбе с Вадимом Репиным и многом другом Клеман НОНСЬЕ рассказал в интервью музыкальному обозревателю Виктору АЛЕКСАНДРОВУ.
– Клеман, насколько вы уже себя чувствуете сопричастным музыкальной жизни России?
– Год назад я начал работать в России. У меня сейчас здесь много контрактов, и мне это нравится. Ваша страна подарила мне немало новых концертов и интересных встреч с публикой, которую я успел полюбить. В Европе у меня нет таких частых выступлений. Мне особенно отрадно, что в России я могу проводить симфонические концерты и оперные спектакли. Прекрасно помню гала-концерт с участием Аиды Гарифуллиной и корейского тенора Сон Чи Хуна на закрытии фестиваля «Хворостовский» в Москве. Тогда на сцене Большого зала консерватории я дирижировал Красноярским академическим симфоническим оркестром. Мне очень приятно всегда выступать с Денисом Мацуевым и Вадимом Репиным. Я охотно включаю в программы своих концертов с российскими оркестрами музыку французских композиторов. Думаю, что это нас взаимно обогащает. Я буду очень рад, если мой бэкграунд пригодится российским музыкантам.
– Как вы сочетаете свою успешную дирижерскую карьеру во Франции, Германии и России?
– В Германии я получил музыкальное образование. Франция тоже повлияла на мою карьеру, но сейчас мне больше хочется концертировать в России и в странах Азии. Я люблю через музыку узнавать новую культуру тех стран, в которых сам неоднократно бывал. Это для меня особая привилегия. Я рад работать у себя дома в Европе – во Франции и Германии, но в России чувствую себя более комфортно. Здесь совсем другой микроклимат, который меня не может не волновать.
– Как вы оцениваете мастерство и исполнительский уровень оркестров нашей страны?
– Оркестры находятся на высоком уровне. Я охотно откликаюсь на каждое приглашение выступить, открываю для себя оркестр и стараюсь привнести частичку себя. Без дружеской и взаимной творческой атмосферы сложно найти баланс, поэтому я часто прислушиваюсь к мнениям музыкантов, охотно их разделяю. Но у меня сугубо индивидуальный подход к дирижированию. Мне кажется, что я делаю какие-то вещи не так, как русские музыканты привыкли наблюдать в работе с разными дирижерами. Я рад, что они прислушиваются к моим идеям и взглядам на произведения, которые мы играем.
– Сотрудничество с ГАСО России им. Е. Светланова чем вдохновляет вас? Какие новые краски и импульсы привнесли в работу с этим коллективом?
– Светлановский оркестр – это бренд современной музыкальной России, необычайно мобильный и слаженный коллектив, способный откликаться на самые разные предложения от дирижера. Удивительная быстрота и скорость восприятия мыслей – гарантия успешного результата, которого музыканты эффективно достигают, благодаря профессионализму и координации действий. За две репетиции нам удается сделать необычайно много. Я вижу увлеченные лица оркестрантов, неравнодушных к нашему общему результату. Для меня это тоже определенный вызов, так как я чувствую и интерпретирую французскую музыку совершенно по-другому, нежели музыканты ГАСО с его великими традициями. Я всегда остаюсь гибким и рациональным в работе, чтобы услышать и понять каждого из артистов.
– Среди героев ваших недавних музыкальных программ с Госоркестром России – Мусоргский и Берлиоз. Их партитуры находите в чем-то созвучными? Например, симфоническая фантазия «Ночь на Лысой горе» Мусоргского имеет явные отсылки к финалу «Фантастической симфонии» Берлиоза…
– В этих произведениях действительно можно обнаружить немало общего. Тот самый инфернальный шабаш в вихрях струнных и оргии духовых наиболее явственно передают картину жуткого зрелища. И Берлиоз, и Мусоргский привнесли немало индивидуальных музыкальных красок для создания подобной фантастической нечисти, каждому из композиторов это удалось особенно ярко и выпукло выразить. Я никогда не дирижировал авторскую редакцию «Ночи на Лысой горе» Мусоргского. Оркестровая версия Римского-Корсакова имеет немало преимуществ и гармонических открытий. Ее часто играют на Западе.
– Клеман, русская музыкальная культура помогает ли лучше ориентироваться во французской музыке?
– Русская культура уже внутри меня. Часто бывая в России, я по-новому открываю для себя мир французских произведений. Особенно осознаю, когда, возвращаясь домой, дирижирую произведение снова с французским или немецким оркестрами. Когда сейчас исполняю русскую музыку во Франции, то на сто процентов уверен в своем опыте приобретения русских культурных навыков. Не так давно я выучил русский язык. Музыканты во Франции уже слушают меня по-другому, потому что они наслышаны о моих концертах в России.
– Много друзей нашли в нашей стране?
– Да. Здесь у меня их больше, чем в Германии, где я почти уже восемь лет живу. Много людей открыли мне свои сердца и поверили в меня. Именно эти ощущения дружбы и искренности я нахожу посредством музыки. Ведь твое сердце должно всегда оставаться открытым и щедрым для людей.
– Как быстро освоили русский язык?
– После конкурса им. Рахманинова я начал интенсивно учить русский в Берлине. Сначала это было очень трудно, но необходима постоянная практика, ты себя все время должен тренировать, а еще мои знакомые русские друзья очень помогли, что не могло не отразиться на изучении. Я и сейчас считаю, что еще недостаточно хорошо владею русским, буду продолжать совершенствовать свою речь и расширять кругозор и словарный запас. Иногда расстраиваюсь из-за невозможности понять до конца смысл русских фраз и формулировок.
– Как вы вообще относитесь к процессу репетиции? Для каждого музыканта это бесценное время, когда приоткрываются все тонкости и секреты музыкальной кухни.
– Очень тщательно! На репетиции ты можешь чувствовать, как каждый музыкант откликается на твои предложения и слушает тебя. Каждая репетиция должна быть своеобразной историей в творческой летописи оркестра. Когда ты рассказываешь о чем-то коллективу, а не просто размахиваешь руками и поддерживаешь энергию. На репетиции ты должен вдохновлять оркестр на великие свершения, музыканты чувствуют каждый твой вздох, взгляд и жест. Уважение и корректность к артистам необходимы, иначе вам не поверят.
– Участие в фестивале Московской филармонии «Виртуозы гитары» стало для вас неожиданностью? Приходилось ли раньше дирижировать концерты для гитары?
– Никогда! Я впервые сотрудничаю с классическими гитаристами. Мне было интересно сравнить три разных имени, воплощающих в своей игре национальный фольклор Мексики, Бразилии и России – три разных стиля исполнительства. Артем Дервоед, Пабло Гарибай и Яманду Коста – истинные знатоки инструмента и по-своему излучали свет на исполняемую музыку. Мне это особенно передавалось от них, я не мог этого не заметить.
– На ваш взгляд, какие краски вносит классическая гитара в сочетании с общим звучанием оркестра?
– Гитара не может соперничать с оркестром в силу своего интимного и лирического звучания. У российских оркестров есть такой массивный, объемный звук. Аккомпанируя гитаристам, нужно тонко и аккуратно их слушать. Поэтому, желание добиться необходимого баланса и уравновешенности меня не покидало. Важно, чтобы музыканты оркестра слушали солистов, невзирая на микрофоны.
– Как давно вы подружились с Вадимом Репиным?
– До своего приезда на Транссибирский фестиваль я не так хорошо его знал. Мы познакомились с Вадимом в Новосибирске, где у меня было два концерта в рамках фестиваля. Я дирижировал кантату Карла Орфа «Кармина Бурана», а в другой программе аккомпанировал молодым солистам и Вадиму Репину. Это невероятно чуткий и открытый ко всему новому музыкант. Его улыбка настраивает на позитивный лад. Я сразу почувствовал себя на одной волне с Вадимом в его удивительной фестивальной семье. Там именно такая атмосфера.
– Летом вы участвуете в постановке малоизвестной оперы Адольфа Адана «Почтальон из Лонжюмо» в театре «Новая Опера» им. Е. Колобова. Как эта французская партитура попала к вам и в чем интерес к этому сюжету?
– Важно помнить о том, что Адан во Франции еще при жизни был знаменит как оперный композитор, а не как сейчас, наоборот, благодаря таким его балетам, как «Жизель» и «Корсар». Особую популярность снискали комические оперы: «Жиральда», «Фальстаф», «Нюрнбергская кукла», «Король из Ивето». Они не остались в тени больших французских романтических опер Гуно, Мейербера, Обера. Адан был знаком с известными в его время французскими певцами. И мне сейчас особенно приятно представить одну из его опер в России. Летом сценическую версию «Почтальона из Лонжюмо» в театре «Новая Опера» осуществит талантливый режиссер Евгений Писарев. Я выступлю музыкальным руководителем постановки. А в начале мая дебютирую в Пермском театре оперы и балета с «Золушкой» Жюля Массне (режиссер спектакля – Георгий Исаакян). Я очень люблю работать с певцами, говорить о драматургии музыкальных произведений, вообще неравнодушен к музыкальному театру. Музыка для меня как театр на сцене, будь то опера или симфонический концерт. И музыканты оркестра, и певцы, и режиссер спектакля – мы все вместе идем в одном направлении.
– Я знаю, что летом вы еще выступите на фестивале «Лето. Музыка. Музей» в «Новом Иерусалиме»...
– Да, с Российским национальным оркестром. В числе произведений, заявленных в программе концерта, музыка балета Стравинского «Петрушка», «Восемь русских народных песен» Лядова и Второй скрипичный концерт Прокофьева с Павлом Милюковым.
– Клеман, с момента вашей победы на I Международном конкурсе пианистов, дирижеров и композиторов им. С. В. Рахманинова прошло уже два года. Между тем музыка Рахманинова составляет основу большинства ваших программ. Впереди участие в майском фестивале музыки Рахманинова в Казани «Белая сирень». В чем видите загадку русского гения?
– Я открываю партитуры Рахманинова каждый раз с чистого листа. Мне интересно по-новому взглянуть на его музыку и пережить самые разные мгновения вместе с ней. Например, Первый фортепианный концерт я никогда раньше не дирижировал. Вместе с Борисом Березовским мне будет приятно открыть для себя это сочинение. В этой же программе мы исполним Четвертый концерт для фортепиано с оркестром. Откроет вечер ранняя оркестровая фантазия «Утес». Это сочинение для меня особенно трогательно, именно его я впервые дирижировал на конкурсе Рахманинова. Я буду впервые в Казани и уже сейчас в предвкушении от момента встречи с ГАСО Татарстана – коллектива, пока еще не знакомого мне. Играя с русскими пианистами, я предвосхищаю большие приключения в нашем тандеме, потому что много спонтанных, порой неожиданных моментов случается прямо на сцене во время концерта. Мы будем и плакать и смеяться, ведь об этом и повествует великая музыка Рахманинова. Он стал путеводной звездой в моей музыкальной жизни и направляет меня все время дальше к новым берегам.
