Надежда Травина
Поклонники маэстро Курентзиса привыкли к концертам, заканчивающимся далеко за полночь. Фото Антона Галкина
Теодор Курентзис и оркестр La Voce Strumentale выступили на ночном концерте в Московской консерватории. К такого рода концертам, заканчивающимся далеко за полночь, поклонники маэстро Курентзиса давно привыкли.
В Большом зале Московской консерватории ее почетный профессор неоднократно устраивал ночные бдения то с музыкой Рамо, то с Прокофьевым, то с Малером, но это всегда было в компании своей почти что семьи – оркестра musicAeterna. В этот раз маэстро решил показать столичной публике La Voce Strumentale – детище дирижера и скрипача Дмитрия Синьковского, коллектив из Нижнего Новгорода, с успехом покоряющий столичные площадки. Особенно вдохновленный в тот вечер Теодор Курентзис поддержал нижегородских музыкантов пламенной речью со сцены: «Они доказывают, что Россия – это не только Москва и Петербург, это шире. Это молодежный оркестр взрослых людей. Я был поражен, насколько люди мечтают играть музыку». Нотка ностальгии в голосе маэстро заставила задуматься – а не вспомнил ли он себя 20 лет тому назад, когда в Новосибирске создавал musicAeterna?
Ночной концерт, возникший в консерваторской афише спонтанно и неожиданно, устроил погружение в разные стили, эпохи и страны: от музыки современного композитора Марко Никодиевича до классика романтической музыки Феликса Мендельсона через лидера европейского авангарда Лучано Берио. Пьесу «Цветочек, домик... / Траурная гондола» Никодиевича Курентзис уже исполнял несколько лет назад в консерватории: нынешнее прочтение тихой, монотонной и убаюкивающей партитуры вновь оставило в замешательстве тех, кто искал заявленные автором цитаты из Ференца Листа. Впрочем, это была действительно траурная – на слух как будто абстрактно безнарративная, – но на самом деле очень даже программная музыка: композитор посвятил «Цветочек» сербской девочке, погибшей во время войны в Косово. Картина плывущих по каналам гондол, водной глади и южной природы возникла и в Итальянской симфонии Мендельсона, исполненной во втором отделении. La Voce Strumentale здесь окончательно превратились в musicAeterna: так же с легкостью выдерживали стремительные темпы, эффектно и выразительно проявляли себя соло, сливались в безукоризненно слаженном ансамбле и в целом послушно следовали драматургии, заданной дирижером.
В центре программы оказались «Народные песни» Лучано Берио – музыкальные открытки из разных стран, в том числе его родной Италии. 11 миниатюр для женского голоса и ансамбля, обнажающие уникальный язык, диалект, разные виды речи, проявления эмоций и чувств конкретного народа, создавались в соавторстве с певицей и супругой Берио Кэти Берберян, которая в свое время поражала многообразием вокальной техники. Теодор Курентзис вывел на сцену целых три Кэти: солисток Нижегородского оперного театра Марию Калинину, Венеру Гимадиеву и Яну Дьякову. Последняя по степени интонационной точности, свободы артистизма оказалась наиболее близка к оригиналу: в своем «блоке» песен блестяще справилась с ритмически пульсирующей скороговоркой lalalalalala в итальянской Ballо и удачно передала блюзовые интонации в афроамериканской Black is a colour.
Теодор Курентзис дал возможность каждой своей музе выйти на авансцену и, как на Евровидении, представить страну в тандеме с колоритным аккомпанементом ансамбля La Voce Strumentale – но и сам активно участвовал в этом мини-спектакле, взаимодействуя с певицами и перемещаясь по сцене. Апофеозом этого увлекательного вояжа, разумеется, стала хитовая Азербайджанская любовная песня, которую в оригинале пел советский артист Рашид Бейбутов. La Voce Strumentale грянул танцевальную восточную мелодию, в которой флейта-пикколо, как острый перчик, добавляла пряного вкуса. «На плече кувшин с водой, а кругом шумят камыши. Ах, постой, ханум, постой – жар души моей потуши!» – эту строчку на русском, заботливо сохраненную Берио и Берберян, женское трио подчеркнуло с особенным удовольствием, заставив взорваться аплодисментами зал.
