Ромео и Джульетту танцуют молодые

Заглавные роли исполняют Елизавета Кокорева и Даниил Потапцев. Фото Дамира Юсупова/Большой театр

Через 24 года после последнего представления в афише Большого театра вновь появился балет Прокофьева – Лавровского – Вильямса «Ромео и Джульетта». Последнее возобновление всемирно признанного шедевра 1946 года состоялось здесь в 1995-м, из репертуара спектакль выпал в 2000-м. Сегодня в условиях изоляции и репертуарного голода при необходимости, однако, давать премьеры театр увидел в очередном возобновлении решение проблемы. На Исторической сцене хореографию своего отца возродил Михаил Леонидович Лавровский.

История знаменитого балета началась в конце 1934 года, когда Сергей Прокофьев приехал в Ленинград договариваться с Кировским (ныне Мариинским) театром о совместной постановке. Конкретного замысла еще не было. Сюжет подсказал литературовед и переводчик, выдающийся эллинист Адриан Пиотровский. Прокофьев, Пиотровский, Лавровский и режиссер Сергей Радлов стали авторами либретто, рождавшегося в муках и раздорах, но сработанного в результате не просто профессионально и талантливо, но как крепкий режиссерский каркас на долгое будущее. Премьера в Кировском театре состоялась в 1940 году. Большой театр показал свою премьеру шесть лет спустя. После триумфальных лондонских гастролей 1956 года в спектакль влюбился мир.

Давно ставшая мемом финальная фраза шекспировской трагедии «Но нет печальней повести на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте» (перевод Щепкиной-Куперник) неверна применительно к балету Прокофьева – Лавровского. Повесть печальнее есть. Это повесть о судьбах и забвении их соавторов – расстрелянного в 1937 году Пиотровского и отсидевшего более восьми лет Радлова. В премьерной афише Большого театра в 1946 году их имен не было. Они на десятилетия исчезли из программок, а заодно и из сознания поколений зрителей. Появление сегодня всех четверых рядом как авторов либретто – событие. Для установления истины и разъяснения трагических обстоятельств и перипетий серьезное документальное исследование к нынешней премьере предпринял Евгений Новиков.

Пятым отцом-основателем стал для легендарного балета художник Петр Вильямс. Его сценографию возобновлял Сергей Грачёв. Над восстановлением костюмов (их в спектакле 650) работала Татьяна Ногинова.

При выборе исполнителей для первого представления нынешней премьерной серии театр принял, можно сказать, смелое решение, вместо испытанных в боях примадонн и премьеров выпустив на сцену молодежь.

Елизавета Кокорева (Джульетта) – выпускница Московской академии хореографии. В годы учебы на ее счету победы в Международном конкурсе артистов балета и хореографов в Москве, Международном конкурсе «Гран-при Сибири», Всероссийском конкурсе молодых исполнителей «Русский балет» и в других престижных соревнованиях. В Большой театр пришла сразу по окончании академии, в ранг прима-балерины возведена в 2023 году. Ее конек – виртуозность и академизм.

Даниил Потапцев (Ромео) – петербуржец. В 2022 году окончил Академию танца Бориса Эйфмана и был принят в Большой театр. В 2021 году завоевал III премию Международного фестиваля хореографических училищ «Малый Нуреевский» в Уфе в номинации «Классический танец».

Испытание на их долю выпало нешуточное. «Ромео и Джульетта» – вершинное произведение в жанре драмбалета. Как часто случается, некогда в отношении к этому жанру на смену священному трепету пришло осмеяние. Смог пренебрежения окончательно не истаял еще и до сих пор. Сценическое воплощение драмбалета, кому-то, вероятно, представляющееся задачей едва ли не элементарной, на самом деле штука коварная. Безукоризненная техническая виртуозность классического толка здесь не то чтобы необязательна, но ей, как ни крамольно это прозвучит, не принадлежит ведущая роль. Жанр подразумевает соединение совершенств пластической и драматической выразительности. Гармоничное их слияние, когда ни одна из сторон – ни танец, ни актерская игра – не тянет одеяло на себя. В идеале. Дитя любви балета и русского психологического театра, спектакль «Ромео и Джульетта» в свое время и на все времена стал именно таким идеалом, а Джульетта Галины Улановой остается иконой стиля без малого век.

Трудно не согласиться с Михаилом Лавровским в том, что «здесь каждое движение определяется большими чувствами, большим смыслом». Но сказать мало. То ли чувства в юных дарованиях еще не проснулись, то ли смыслы до них не сумели донести постановщик и репетиторы. Тонкостям драмбалета, как любого другого стиля, необходимо учить. Это особый мир, особое искусство. С налета не возьмешь. Кукольные сериальные страсти не из его арсенала.

Иных опытных исполнителей, впрочем, заклинаниями об актерской выразительности, похоже, и вовсе запугали. Карикатурный Тибальд в интерпретации Михаила Лобухина вышел эдаким тестостероновым монстром-задирой. Нещадно пережимала Анастасия Винокур, представив кормилицу Джульетты шаржированным персонажем. Ансамблевого спектакля пока не получилось.

Великолепный Вильямс, однако, не подвел. Прокофьев вот тоже (несмотря на сюрпризы от дирижера Антона Гришанина) в грязь лицом не ударил.