Марина Гайкович
Дирижер Александр Сладковский и пианист Денис Мацуев знакомы четверть века. Фото предоставлено пресс-службой оркестра
Денис Мацуев и Госоркестр Республики Татарстан под управлением Александра Сладковского исполнили в «Зарядье» Второй концерт Прокофьева. Во втором отделении прозвучала «Фантастическая симфония» Берлиоза. При всей разности этих сочинений – композитор, стиль, эпоха – музыканты нашли в них точки соприкосновения. На следующий день эту же программу услышали в Северной столице: концерт прошел на сцене Санкт-Петербургской филармонии.
Прокофьевские фортепианные концерты у оркестра на пике внимания: в июне предстоит записать их с Сергеем Давыдченко – лауреатом последнего конкурса имени Чайковского. Это безусловно подтверждает реноме Давыдченко как «прокофьевского» пианиста. После третьего тура председатель жюри Денис Мацуев говорил, что исполнение музыкантом Второго концерта в финале вошло в историю легендарного конкурса. А после победы многие из ангажементов Давыдченко идут именно с концертами Прокофьева. В том числе, кстати, и с Госоркестром Татарстана: осенью музыканты исполнили Пятый, тогда же было объявлено и о совместном желании исполнить весь цикл.
Мацуев, по собственному признанию, не играл Второй концерт уже несколько лет, и возвращение к нему, надо сказать, прошло с триумфом. Сочинение прозвучало по-мацуевски мощно, но эта мощь была не виртуозной бравады ради. Музыка, которую иные пианисты поэтизируют (и так может быть!), принимает сухие, отстраненные черты, терпкие гармонии пианист будто намеренно обостряет, форма лепится волнообразно, и каждая новая «волна» грозит накрыть лавиной. Темпы в скерцо и финале, действительно, ураганные. «Скифский», варварский стиль, намеренное усложнение гармонического языка, которые 20-летнему Прокофьеву современники ставили в вину (публика недоумевала, как писали современники), сегодня воспринимается не столь намеренно дерзко, сколь провидчески: концерт был закончен и исполнен в 1913 году – накануне навсегда изменившей мир войны.
Угрожающе, страшно, зло прозвучал прокофьевский Второй концерт, а иные моменты тишины воспринимались в меньшей степени как умиротворение, скорее – как взгляд в бездну. Растворила в печали Этюд-картина Рахманинова с негласным названием «Море и чайки», исполненная на бис: Мацуев нашел особенный, почти прозрачный, как застывшая слеза, звук.
Другой – романтический – взгляд на мистические образы дала «Фантастическая симфония». Сладковский будто намеренно приберегает демонический образы к финалу, развивая симфонию по каноническому, насколько позволяет материал, кругу. Скорее мечтательная, чем страстная, первая часть, блистательный вальс, лиричная и деликатная сцена «В полях», сыгранная максимально лирично и деликатно. И – как гром среди ясного неба – трагическое фортиссимо «Шествия на казнь» и демонический финал, не оставляющий и следа от трепетности и нежности пасторального фрагмента.
Мастерство оркестра невозможно было недооценить. В Прокофьеве это была настоящая схватка: Мацуев задал такой высокий градус напряжения вкупе с предельными темпами, что почувствовать и подхватить этот яростный тон могли только настоящие виртуозы. «Фантастическая» же проявила не только чувство «общего дыхания», концентрации, но профессионализм солистов, коих в этой партитуре Берлиоз выделил немало.
В первую очередь это, конечно, английский рожок, который, раздаваясь издалека, задавал «Сцене в полях» ту нежность, то тепло, которое постепенно «согревало» весь оркестр – и шло в зал. Хотя на поклоны Дмитрий Никитин (исполнитель на рожке находится за сценой) вышел последним, аплодисменты ему достались самые щедрые. Впрочем, и всему так полюбившемуся москвичам Госоркестру Татарстана вместе с маэстро Сладковским.
