Когда физики были лириками

Авторы выставки вытащили из наследия КБ «Прометей» интереснейшую историю. Фото с сайта www.yeltsin.ru

По мысли авторов выставки «О-Сеть. Экспериментальная эстетика и новые медиа в СССР», научная и творческая молодежь в 60-х обнаружила в своих устремлениях неожиданную общность с западными сверстниками. Неожиданную потому, что родились наши «физики и лирики» в закрытой стране и, казалось бы, откуда было взяться свободе мышления. Но вот поди ж ты завелись в Стране Советов абстракционизм и сюрреализм, а члены студенческого КБ при авиационном институте в результате лабораторных экспериментов получили… видеоарт.

Выставку делали несколько институций, и «швы» между разделами, конечно, видны. Наиболее цельным и эффектным вышел тот, что посвящен конструкторскому бюро «Прометей», которое образовалось в 1962 году при радиофакультете Казанского авиационного института (этот блок выставки подготовлен фондом «Галеев-Прометей» и центром современной культуры «Смена»). Принципиальной новацией в случае этого КБ стало то, что в него вошли не только ученые-технари, но и художники и даже музыканты. Они задались целью развить заброшенную идею Скрябина о светомузыке, отсюда и название – по имени симфонической поэмы «Прометей» («Поэма огня»). Хитроумные машинки, разработанные в казанском КБ, потом довольно широко использовались в концертной индустрии и городском хозяйстве (для подсветки архитектурных комплексов и монументов). Но по большому счету светомузыка осталась тупиковой ветвью развития исполнительского искусства, сколько ни продвигали ее прометеевцы (а продвигали очень активно как на инженерном, так и на теоретическом уровне – с конференциями и серьезными академическими трудами). На выставке представлены утыканные лампочками, проводками и рубильниками устройства для воспроизведения светомузыки, но сами по себе они малоинтересны неискушенному посетителю. «Работает» именно комплекс экспонатов, а в него входят также полотна художников-прометеевцев и инсталляция-кинотеатр, в котором крутят экранные опусы в духе психоделической анимации для взрослых – «светомузыкальные фильмы», как называли их авторы, участники КБ «Прометей» (отметим: они появились в советской Казани примерно тогда же, когда снимал свои скандальные «бессодержательные» кинокомпозиции Энди Уорхол).

Авторы выставки вытащили из наследия КБ «Прометей» интереснейшую историю. Институтская администрация запустила содружество инженеров и художников как эксперимент, ждала от них конкретных технических разработок и дождалась. Но из сегодняшнего дня видно, что основным вкладом КБ в историю стало предоставление «крыши» для уникальных междисциплинарных практик. «Насмотренность, космополитическое толкование культуры, открытость и кропотливое плетение дружественных сетей» – так сформулированы принципы прометеевцев в экспликации к разделу. Если смотреть на «Прометей» глазами авторов выставки, то это история про людей, опередивших свое время. Как прогрессор Румата в знаменитом романе Стругацких сунулся было наладить жизнь в отсталом мире серых, но со временем был вынужден свернуть свое предприятие, так и прометеевцы с их футуристическим видением науки как искусства не нашли понимания в научном сообществе СССР: люди просто еще не были готовы к такому. Симптоматично, что степень продвинутости оттепельных «физиков-лириков» стала очевидной сегодня, когда отечественное научное сообщество также становится островом, оторванным от материка.

«О-Сеть» в названии выставки – производная от термина «О-Стиль», введенного графическим дизайнером, исследователем Владимиром Кричевским для маркировки оттепельной культуры книжной графики. 60-е по праву считаются ренессансом отечественной иллюстрации (в первую очередь это касается книг для детей), который случился по принципу «нет худа без добра»: только в издательствах детской литературы и могли легально подвизаться «неофициальные» художники – а в этом статусе ходили те, кого мы нынче знаем как классиков XX века. Московский «Центр исследований «оттепели» при Центре Вознесенского предоставил для выставки книги, изданные в период с 1956 по 1969 год, а также собрал блок экспозиции, в котором представлены эскизы иллюстраций из частных коллекций, – среди них произведения Виктора Пивоварова, Ильи Кабакова, Юло Соостера, Мая Митурича, Дмитрия Бисти. От Екатеринбурга – подборка эскизов иллюстраций и обложек знаменитого журнала «Уральский следопыт» (а с ним сотрудничал, например, Миша Брусиловский), специализировавшегося на научной фантастике и потому чрезвычайно популярного на всесоюзном уровне. В этой – книжной – части выставки нет особого содержательного прорыва, но в контексте разговора о феномене оттепельной эстетической революции она служит очень добротным наглядным материалом. Как и в случае с казанскими инженерами, воспарившими над границами научных дисциплин, создатели оттепельных изданий внедряли совершенно новый подход к сотворению книги/журнала. Он строился не на привычной вертикали, где писатель – царь и бог, а художник – оформитель, а на равноправном сотворчестве обоих. Книга стала мыслиться цельным произведением, которое дизайн «делал» в той же мере, что и содержащееся в ней литературное произведение.

Линию книжно-журнального дизайна 60-х развивает и подборка материалов из архива художника-конструктивиста, знаменитого шрифтовика Соломона Телингатера. В годы оттепели он прожил вторую жизнь, как многие из его поколения, бравшего разбег в 20-х. И это включение напоминает про важное обстоятельство: оттепель сделали не только молодые шестидесятники, но и шестидесятилетние «бывшие», воспитанные в вольном духе художественного авангарда и подлинно революционной – досталинской – философии интернационализма. Всех привитых вакциной свободы не репрессируешь, кто-то и доживет до оттепели, чтобы заштопать связь времен.