Марина Гайкович
Фото пресс-службы Госоркестра Татарстана
Государственный академический симфонический оркестр Республики Татарстан выступил в Москве с Третьей симфонией Малера. Вещь длится сто минут, симфония требует колоссальной отдачи, напряжения, и оркестр будто наэлектризовал зал. Аплодировали стоя, браво кричали каждому солисту, которого дирижер вызывал на поклон. Этим сочинением маэстро Александр Сладковский поставил точку в масштабном цикле: теперь в репертуаре оркестра есть все малеровские симфонии. Особенным это исполнение сделало участие Ольги Бородиной: певица солировала в двух частях, увлекая, ведя за собой и огромный оркестр, и два хора («Мастера хорового пения» и Большой детский хор имени Попова). Накануне концерта Александр Сладковский ответил на вопросы корреспондента «Независимой газеты» Марины Гайкович.
- Третья симфония завершила ваш малеровский цикл.
- Да, и мы шли к этому тринадцать лет. Когда я приехал в Казань, для меня как для стратега и руководителя была цель создать такой оркестр, который может сыграть все симфонии Малера. Натан Григорьевич Рахлин, создатель оркестра, начинал тоже с таких высоких идей. И я думаю, что не получится развивать любой коллектив, не имея амбиций и не ставя высоких художественных и творческих целей, никакого шанса нет.
Наверное, Малер был амбициозен как композитор, и я ужасно амбициозен как дирижер. Мы исполнили все симфонии Малера и «Песнь о земле». Мы это делали спокойно, к этому Олимпу подбирались, не торопясь. И это огромное счастье для дирижера, что есть оркестр, который реально может исполнить эти грандиозные партитуры.
В течение ста минут, которые длится Третья симфония, у каждого солиста в оркестре, от флейты до контрабаса, есть такие соло, которые может сыграть только концертирующий музыкант. И то, что мой оркестр сегодня это в состоянии делать, говорит о том, что мы на правильном пути.
- Ольгу Бородину вы пригласили, не задумываясь?
Абсолютно. Это великая русская певица. Я считаю, хотя она от этого открещивается, что она - это продолжение Ирины Архиповой. Таких голосов в России за сто лет было только два. Поэтому передо мной даже не стоял выбор, я позвонил Ольге и пригласил участвовать. Мы давние друзья, мы питерские, и для меня счастье, что она согласилась и потрясающе спела. Ее исполнение для меня - как абсолютное откровение. Посыл, который она несет в своих частях, совершенно уникален. Она показала, насколько это прекрасно, не думать о мирской суете.
Мне кажется, что Ольга - певица, у которой контакт с Богом, она с ним связана напрямую.
- Осенью оркестр гастролировал в Китае. Поделитесь, пожалуйста, впечатлениями об этой поездке.
- С огромным удовольствием. Тон этим гастролям задал Денис Мацуев. Когда он выходил на сцену огромных, трех-четырехтысячных залов, орали так, будто приветствуют настоящего героя. Для нас было огромной радостью сопровождать этого великого музыканта.
В этом странном мире для нас западный рынок закрыт, сорвалась поездка, которую мы очень долго планировали – 21 концерт в лучших европейских залах. И мы подумали, почему бы не Китай? Я должен сказать что Раис республики Татарстан Рустам Нургалиевич Минниханов нас поддержал, помог, и мы чувствовали себя прекрасно.
Восточный, азиатский рынок очень большой, мы будем развивать это направление. Понимаете, для моего оркестра очень важно, чтобы мы гастролировали за рубежом. Поддержка публики в Казани, Москве, Иркутске, Петербурге – это одно, но когда мы выезжаем за рубеж, это коллектив так развивает, окрыляет, у него просыпается любовь и к профессии, и к жизни. Они начинают чувствовать себя на подъеме, и я буду все делать для того, чтобы было только так. Потому что без любви не может быть Малера.
- Сейчас в Казани идет фестиваль современной музыки Concordia, с очень интересной программой, такой, что хочется специально приехать из Москвы. Как вы выстраиваете, планируете этот фестиваль? Что для вас как для художественного руководителя главное?
- Фестиваль носит имя Софии Губайдулиной. Я считаю, что она стала мировой звездой благодаря своему уникальному таланту. Таланту, который все пытались уничтожить – сначала в Казани, потом в Москве. Это человек удивительной судьбы, который прошел все эти круги ада, непонимания, непризнания, отрицания. Я сам это испытал, когда приехал в Казань, и меня три года не принимали, унижали. Но когда тебя отрицают, ты всему миру хочешь доказать обратное. Чем сильнее сила отрицания, тем дороже признание. Пример Губайдулиной и для меня, и для любого человека – показатель того, что если ты на что-то способен, то сможешь это доказать.
Concordia родилась из любви и почитания к Софии Асгатовне как к Мастеру. Я не знаю других фестивале современной музыки, где в центре был бы большой симфонический оркестр. У нас он идет уже 13 лет. Как складывается? Моя задача как худрука фестиваля и оркестра исполнить то, что в Казани никогда не звучало. Это первое условие. Второе – приглашать дирижеров, солистов, которые никогда или давно у нас не появлялись. А дальше, когда мы говорим с теми или иными музыкантами, мы дает им свободу в выборе сочинений. Я сам знаю, что такое, когда навязывают программу и как сложно бывает порой отказать.
Я бы хотел отметить, что в этом году впервые в истории фестиваля в нем участвовал оркестр Центра современной музыки Софии Губайдулиной. Это потрясающий коллектив, которым руководит Ляйля Гарифуллина, моя давняя уже подруга, мама певицы Аиды Гарифуллиной. Они с блеском сыграли концерт-открытие. Мы стараемся, чтобы этот фестиваль соответствовал профессиональной, человеческой планке Софии Асгатовны Губайдулиной.
- Я была на концерте, где великолепно звучала Третья симфония Шнитке под управлением Сесара Альвареса, исполинская, под стать малеровским…
- Открою маленький секрет. Шнитке в 2024 году исполнилось бы 90 лет, и когда мы с Денисом Мацуевым думали, что же нам сыграть на «Белой сирени», решили, что исполним Концерт для струнных и фортепиано, а во втором отделении я сам продирижирую Третьей симфонией. Это очень важный для меня посыл, потому что со Шнитке я связан через Юрия Башмета, который в моей судьбе сыграл невероятную роль. Юрий Абрамович много играл Шнитке, был знаком с ним, композитор посвятил ему Альтовый концерт. Больше скажу: Александр Чайковский, мой любимый друг и композитор, он был с Башметом у Шнитке и играл на рояле эту партитуру. Так что я через одно рукопожатие связан с фигурой, музыкой Шнитке и не могу его 90-летие пропустить. И второе - я тоже немец по маме. Так что я чувствую музыку Шнитке кожей, на каком-то магнитном уровне. Альфред Гарриевич для меня человек космический. Благодаря возможности играть с Башметом музыку Шнитке, я почувствовал это родство и очень в душе своей его берегу.
- У вас есть свой дирижерский класс. Что самое важное, на ваш взгляд, в образовании молодых дирижеров?
- Дирижер – это не человек, который машет руками перед оркестром, пытаясь точно показать те или иные моменты в партитуре. Это человек, который берет на себя ответственность. Я как дирижер отвечаю за каждого члена моей команды, начиная от творчества до социальных, бытовых условий. У кого-то пожар случился, кто-то серьезно заболел – всякие ситуации бывают, и мой долг поддержать своего музыканта. Я обязан брать на себя эту ответственность, потому что если они не будут чувствовать мою поддержку, они не будут относиться к свое работе с максимальной отдачей.
А современные дирижеры думают, что их профессия – это правильно показывать. Но этому очень легко научиться и без консерватории. В интернете очень много информации. Я сейчас пересматриваю все интервью с Темиркановым, или уроки Мусина. Нажми на кнопку и учись. А вот относиться к людям с бережностью и быть ответственным перед музыкантами, перед публикой – понимание этого не у всех молодых есть.
Юрий Хатуевич Темирканов, памяти которого мы посвятили исполнение Третьей симфонии Малера, говорил, что дирижер – это слуга царю и отец солдатам. Для меня это – правило.
