Елизавета Авдошина
|
|
Юлия Борисова говорила, что судьба – это талант плюс характер. Фото агентства «Москва» |
Юлия Константиновна и Вера Кузьминична были актрисами разной судьбы и различных характеров. А как говорила Борисова, судьба – это талант плюс характер. Прима Вахтанговского театра была темперамента на сцене, но строго замкнута в личной жизни, практически не давала интервью и очень мало снималась в кино, муза Театра сатиры – наоборот, охотно делилась в телепрограммах со зрителями и житейской мудростью, и тайнами закулисья, имела внушительную фильмографию и в жизни и на сцене была человеком мягким, открытым.
Однако многое и роднит их биографии. Вплоть до прямых параллелей: так, в кинематографе будущих народных артисток открыл и прославил Иван Пырьев, у которого Васильева, еще будучи студенткой, за роль юной сибирячки («Сказание о земле Сибирской») удостоилась высшей награды, Сталинской премии первой степени, а Борисова, приглашенная на роль роковой Настасьи Филипповны в «Идиоте», сделала киноклассикой эту экранизацию романа Достоевского.
Но главное – это замечательное поколение (актрисы-ровесницы родились в 1925 году, начинали творческий путь после войны, дружили) было единодушно в верности выбранным идеалам – идеалам служения сцене: обе актрисы на протяжении всей жизни, более 70 лет, были верны своим театрам, куда поступили сразу после театральных училищ, хотя не всегда переживали счастливые периоды в профессии и получали немало предложений со стороны. Так, по сути, вилась ими нить традиции великой актерской школы – от Марии Ермоловой и Веры Комиссаржевской.
|
|
Вера Васильева к серебряному возрасту обрела аристократический шарм. Фото агентства «Москва» |
О Юлии Борисовой, знаменитой принцессе Турандот Вахтанговского театра (эту роль актриса унаследовала от Цецилии Мансуровой), коллеги всегда отзывались как о чутком и надежном партнере по сцене, но и ей самой везло на талантливых партнеров. Именно ее сценические дуэты (подчас исчислялись они не одним десятилетием) с Василием Лановым, Юрием Яколевым, Михаилом Ульяновым, Вячеславом Шалевичем, Николаем Гриценко вошли в историю арбатского театра. В репертуаре хрупкой артистки-инженю с огненным взглядом больше, казалось, преобладали страстные романтические роли идеальных героинь (Шекспира, Гюго, Гоцци), но и народные роли она играла и ярко, и обаятельно, и с трагической удалью, а избранные образы ее современниц (Гелены из «Варшавской мелодии», Вали из «Иркутской истории») и вовсе стали эталонными. Праздничная театральность вахтанговской школы давала Борисовой широкие возможности для органичного перевоплощения. Еще один период взлета уже в новое время подарил ей Римас Туминас, сочинивший для актрисы бенефисные эпизоды в «Пристани» и «Евгении Онегине», где Борисова играла даже не столько своих грациозных героинь, сколько неповторимую театральную судьбу.
Талант, который больше природного амплуа, – еще одно уникальное свойство того старшего актерского поколения, когда сильная индивидуальность актера подчиняла репертуар, а не наоборот. Когда актер был всесилен на сцене и на экране. Так, Юлии Борисовой зритель верил и в гриме колхозной стряпухи, и в «фараоньем» облике Клеопатры, а Веру Васильеву еще долго принимали за коренную сибирячку, так убедителен был ее кинодебют.
Васильевой предстоял путь, начинавшийся как раз с рабоче-крестьянских героинь, узнаваемых и благодаря ее простому происхождению и подходящей по румяной, с ямочками на щеках, внешности, и только в уже зрелом возрасте Васильева получила знаменитую роль графини Розины, «фарфоровой куколки», в прославленной «Женитьбе Фигаро». Репертуар Театра сатиры сопротивлялся ее лирическому, а не характерному дарованию, поэтому и Раневскую, и Кручинину актриса позже сыграла уже не в родном театре, да и к серебряному возрасту в амплуа комической старухи Васильева не перешла – наоборот, приобрела уникальный аристократический шарм, словно переняв его со страниц тургеневских романов. Так что спектакли уже ставили исключительно на нее как на примадонну. Свои последние, хоть и немногочисленные, роли актриса любила (бенефис «Священные чудовища» и автобиографический моноспектакль «Вера»), потому что считала: самое важное – возможность работать, а работать артисткой, по ее мнению, было счастьем.
