Наталия Звенигородская
На фото Максим Севагин и солистки балетной труппы МАМТ. Фото Александр Филькин\официальный Telegram-канал МАМТ
Последнюю премьеру уходящего сезона худрук балетной труппы Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко Максим Севагин построил на контрасте: «Разные хореографические языки и средства выразительности, разное восприятие мира, непохожий музыкальный материал». Три отделения, три хореографа, три одноактных спектакля. Никакие трудности момента не заставили его отказаться от главной идеи – постановки должны были создаваться в расчете на артистов МАМТа специально для этого вечера. Результаты получились неоднозначные.
Открывает вечер «Ворга» Ксении Тернавской с музыкой Константина Чистякова. Участник фестивалей Сontemporary dance, основатель студии современной хореографии The Stage в Москве, Тернавская работала в ледовом шоу «Кармен» Ильи Авербуха, в шоу Аниты Цой, в программе «Танцуй» на Первом канале и много еще где. К решению задачи она, перформер с двумя высшими образованиями (инженер биомедицинских и фармацевтических технологий и хореограф-постановщик), подошла во всеоружии знаний: здесь и «архетипы», и «священный словарь волхвов», и «путь высшей самореализации» (воргой в ряде районов Архангельской области называют особый род дорог, ведущих к истоку реки), и «вечные константы – любовь, смерть, дружба, любовь и ненависть, война и жизнь»...
На сцене же скудный словарь движений contemporary, архетип спектакля современного танца, в котором набор этих движений остается не более чем набором движений, а заявленные в программке персонажи (Иван-дурак, Красная девица, Баба-яга, Змей Горыныч) – константами из констант, поскольку ни отличить их друг от друга, ни распознать индивидуальный язык невозможно.
Создатели второго балета, хореограф Павел Глухов и композитор Настасья Хрущёва, название для него выбрали простецкое, даже, можно сказать, банальное – «Последний сеанс». Никаких слов своему сочинению не предпосылали. Просто захотели поговорить с нами о любви. И о нелюбви, такой, что заставит и за нож схватиться. И поговорили, без слов. То ли нынешние страхи и страсти, то ли вековой давности. То ли вишневый сад за окнами, то ли «старая дачность».
При этом на сцене нет ничего, кроме иногда меняющей конфигурацию вереницы давно не крашенных, с помутневшими стеклами дверей и игры света. Но все тут есть – в музыке, в танце, в настроении. Внятные посылы, ясные акценты. Атмосферу создает команда единомышленников-единочувственников: вместе с хореографом и композитором сценограф Анастасия Рязанова и художник по свету Татьяна Мишина. Безымянных персонажей четверо (Оксана Кардаш, Ольга Сизых, Сергей Мануйлов, Джона Кук). То по-толстовски им сопереживаешь – между ними сложные отношения, борьба добра со злом, такая духовная борьба, о которой вы понятия не имеете... То по-чеховски – как все нервны! И сколько любви... И никаких архетипов. Хотя...
К апофеозу вечера, которым, без сомнения, стал «Класс-концерт» в постановке самого худрука, Севагин подвел продуманно, выстроив программу как режиссер. От contemporary через неоклассику к торжеству классического балета. От фонограммы в «Ворге» к живому квартету (две скрипки, виолончель, фортепиано) в «Последнем сеансе» – к триумфу оркестрового тутти в «Класс-концерте». Режиссерская рука ощутима и в самом балете. Севагин отнюдь не пионер на пути превращения в яркое зрелище рутинного балетного урока. Тем удивительнее то, какое свежее решение ему удалось найти, продемонстрировав самостоятельное и вполне оформившееся хореографическое мышление.
Представление драматургически выстроено, структурно прочищено. При этом едва ли не каждый эпизод – калейдоскопические перестроения белого кордебалета, вариации, па-де-де – закончен и выразителен и сам по себе. Севагин умеет всякий раз по-разному окрасить движение, а не просто заставить артистов его выполнить. Между тем, реализуя серьезную постановочную задачу, он все время как будто улыбается. Не посмеивается, не ерничает. Просто ему комфортно и весело здесь. Приятно поделиться этим ощущением с артистами и публикой. Не случайно для музыкального сопровождения он выбрал Обера и Оффенбаха. А danse noble оттенил искрометным па-де-де «Павлова и Чекетти» в исполнении Оксаны Кардаш и Иннокентия Юлдашева.
Задумывая этот проект, худрук надеялся, что он «позволит увидеть возможности труппы с разных сторон, вновь ощутить ее многогранность и огромный талант». По крайней мере два из трех балетов функцию выполнили.
