Надежда Травина
Смиренно-покаянные молитвы, отчетливо-эмоционально и понятно доносимые хором, звучали экзальтированно и взволнованно. Фото предоставлено пресс-службой Московской филармонии
Второй «сезон» цикла Musica Sacra Nova продолжает исследовать уникальное и отчасти парадоксальное явление, сложившееся в музыке из бывшего СССР – то, как герои этого знакомого всем музыковедам сборника, отечественные композиторы, пришли к вере.
Новая религиозность стала ключевой идеей для многих советских авангардистов, обратившихся к Богу в определенный этап жизни. Не порывая со своими эстетическими принципами и продолжая создавать неугодную для того времени музыку, они все больше углублялись в сакральный, такой неизвестный для них мир. Занимаясь, по сути, религиозным музыкальным возрождением, композиторы-шестидесятники и семидесятники оставили после себя большое духовное наследие, требующее сегодняшнего осмысления. Эту задачу поставил себе фонд Николая Каретникова, блестяще реализуя ее второй год подряд. Отдельные камерные концерты Musica Sacra Nova теперь превратились в абонемент с символикой числа 19 (апреля, мая, июня) в Московской филармонии.
Негласной темой второго концерта цикла с участием хора Государственной академической симфонической капеллы России под управлением Валерия Полянского стало покаяние. В программе объединились часть «Из канона покаянного. Кондак и икос» из Духовного концерта (на тексты служб Великого поста) Николая Сидельникова, «Стихи покаянные» Альфреда Шнитке и сочинения, в которых этот интимный, сугубо личный момент был выражен не столь нарративно.
К примеру, в «Нагорной проповеди» Валерия Арзуманова переход в новое состояние, к вере, олицетворяло противостояние скрипки (солист – Даниил Коган) и смешанного хора. Экспрессионистские, ломаные скрипичные фразы вторгались в статичное размеренное пение, как бы поперек звучания. Арзуманов, ленинградский композитор, прошедший путь от философии дзен-буддизма до бардовской песни, сравнивал подчеркнутую импровизационность скрипичной фактуры с голосом нервной Европы, выбивающейся из русской религиозной линии, сдержанно-отстраненной хоровой партии.
Такая двусмысленная сегодня трактовка, впрочем, никак не считывается, «налицо» вечный поиск обретения себя и внутренняя борьба: возможно, в сочинении запечатлелась автобиографическая история композитора, эмигрировавшего во Францию еще в 70-х и живущего там по сей день.
Духовный концерт на тексты служб Великого Поста Николая Сидельникова воспринимался в неоромантическом ключе. Смиренно-покаянные молитвы, отчетливо-эмоционально и понятно доносимые хором (для полного погружения в их смысл на экране транслировался текст на старославянском и в русском переводе), звучали экзальтированно, взволнованно, словно в стилистике духовных сочинений Чайковского и Рахманинова.
Столь же просветленная, но окрашенная трагизмом атмосфера возникла и в хоровой миниатюре Арво Пярта Da pacem Domine («Даруй мир, Господи»), где его знаменитая техника письма тинтиннабули (особое соединение двух мелодических линий) создавала эффект отрешенности, умиротворения, опять же, покаяния. А Шесть духовных песнопений Николая Каретникова – российская премьера, закрывавшая первое отделение вечера – оказались наиболее приближены к православной певческой традиции. Складывалось ощущение, что композитор, написавший этот цикл не без влияния своего духовника, протоиерея Александра Меня, изначально мыслил его для исполнения в храме: хоровое мужское многоголосие отсылало к архаике, богослужению, опирающемуся на древний церковный канон.
Грандиозный пятидесятиминутный хоровой концерт Альфреда Шнитке «Стихи покаянные» стал квинтэссенцией программы, образцовым примером индивидуального переосмысления сакральности и восприятия религии как таковой. Валерий Полянский, осуществивший премьеру цикла в 1988 году, считает эту музыку страшной, и с маэстро трудно не согласиться. Как и в большинстве своих опусов, в «Стихах покаянных», созданных на тексты второй половины XVI века, Шнитке исследует самые темные стороны человеческой души, погружая в мрачное беспросветное состояние, размышление о бренности жизни. Причудливо смешав фольклорное звучание, «наивный кант», партес, григорианику и респонсорное пение, композитор воспроизвел своего рода картину хаоса, в котором добро боролось со злом, а внутренняя потребность – с суровой реальностью.
Финал «Стихов» – вокализ без текста – внес долгожданный покой, однако в постмодернистских традициях оставил после себя философское многоточие. Превратить его в утверждение, понять, что же на самом деле представляет собой феномен Musica Sacra Nova, слушатели смогут уже 19 июня. На третьем концерте цикла прозвучат духовные опусы других композиторов из бывшего СССР: Эдуарда Артемьева, Александра Вустина, Александра Кнайфеля, Дмитрия Смирнова.
