Сергей Макин
В «Раймонде» Восток и Запад борются не только за душу женщины, но и за первенство в цивилизации. Фото с сайта www.opera.com.ua
Еще ребенком я листал «Музыкальный календарь для юношества» – и был покорен прекрасной черноволосой девушкой в длинном белом платье, с дивно звучащим именем. В память врезались слова: «Красавица Раймонда ожидает своего жениха, рыцаря де Бриена, который должен вернуться из похода. В торжественный день приезда рыцаря арабский вождь Абдерахман пытается похитить Раймонду. Соперники вступают в поединок; Абдерахман сражен насмерть. Пышно празднуется свадьба де Бриена и Раймонды. Эта старинная французская легенда составила содержание балета Александра Глазунова».
Возможно, это и легенда, но в балете Александра Глазунова с хореографией Мариуса Петипа присутствует реальное историческое лицо: венгерский король Андрей – Андраш II, возглавивший 5-й Крестовый поход (1217–1221), из которого и возвратился жених Раймонды. Подлинный Жан де Бриенн (пишется с двумя «н») – француз родом из Шампани, участник взятия Константинополя в 1204 году, император-регент Латинской империи, образованной на землях завоеванной крестоносцами Византии, монарх Иерусалимского королевства, то воевавший с мусульманами, то мирившийся с ними, странствующий рыцарь и поэт, трижды женатый и окончивший долгую жизнь монахом-францисканцем. Эпоха Жана де Бриенна – время упорной борьбы между христианским Западом и мусульманским Востоком за лидерство в Старом Свете. И борьба за женщину, за ее статус, место в жизни. Кто она: одалиска, гурия – или мадонна, волшебница? В «Раймонде» Восток и Запад борются за душу женщины. Фигурально – за первенство в цивилизации.
Мужчина Востока может стать другом мужчины Запада. Но если между ними встанет женщина, ройте могилу: одному или обоим сразу. В случае с Раймондой – Абдерахману и (или) де Бриену: соперники равны по силе и могут изрубить друг друга. И тут, по первоначальному либретто (его автор – писательница Лидия Пашкова), на помощь европейцу приходит незримая Белая Дама – покровительница дворянского рода де Дорис, к которому принадлежит девушка: когда де Бриен наносит очередной удар, она ослепляет арабского шейха своим сиянием.
Поэтесса Елизавета Полонская перевела строки Киплинга по-своему:
Но нет Востока, и Запада нет, что племя,
родина, род,
Если сильный с сильным лицом к лицу у края
земли встает?
И все же между Западом и Востоком есть существенное различие: Белая Дама не могла покровительствовать роду Абдерахмана. Восток патриархальнее Запада.
Мусульмане чтят пророка Ису (Иисуса) и его мать Марьям (Марию), но у них не появился культ Пресвятой Девы и прекрасной дамы. Между тем христиане больше молились Богоматери, чем Богу Сыну и Богу Отцу.
Французы издавна славились галантностью. Дочь Мариуса Петипа, Вера, вспоминает: «Отец сам подавал блестящие примеры: так, уже будучи старым и больным, он всегда вставал, когда к нему подходила женщина». Прекрасный, возвышенный обычай. Однако для мужчины это еще и повод «распустить хвост». Тем самым он как бы говорит даме: «Я крепок, здоров и силен. Оцени мою стать, ширину плеч, посадку головы».
Запад в «Раймонде» – галантный и ясный. Восток – страстный и таинственный. Раймонда видит сон, который навевает на нее Белая Дама. Девушка оказывается в светлом дворце, где звучат арфы и трубы, ей легко и привольно, она становится балетной принцессой, видит своего жениха, бросается к нему... и оказывается в объятиях Абдерахмана. Раймонда чувствует, что превращается в гурию мусульманского рая, ненасытную в желаниях. До утра ее терзают мучительные сновидения.
Как сказал Бисмарк, «дружба между мужчиной и женщиной ослабевает с приближением ночи». Потому что ночью приходит страсть, и хорошо, если человеческая. Произносите на ночь, как молитву, волшебные балетные слова «аттитюд», «бризе», «девлоппе», «кабриоль», «фраппе»... Если вы женщина, мечтайте, что вас поднимает ввысь партнер, если мужчина, представляйте, что делаете балетную поддержку. Хорошо, если вам после этого приснится балет – утром вы встанете легкими, полными сил.
А так ли уж чист Запад, так ли благороден в отношении к женщине? Не стоит думать, что если в Европе и в России почитали Пречистую Деву, то всегда преклонялись перед женщиной. В Средние века процветала «охота на ведьм», когда чем более женщина была красива, тем более, по убеждению церковников, она была опасной. У нас до сих пор бытует позорная поговорка: «Курица не птица, баба не человек». Известна старая немецкая формула «Kinder, Küche, Kirche» – «Дети, кухня, церковь», предназначенная для слабого пола. Теофиль Готье в повести «Эта и та, или Молодые французы, обуреваемые страстями» с иронией рассказывает о моде на Восток, появившейся у культурных европейцев XIX века. В уста героя писатель вкладывает слова: «Да здравствуют турки – эти молодцы знают толк в вещах и постигли суть женщины, не говоря о том, что жен у них множество и держат они их взаперти, а это мудро вдвойне. На мой взгляд, Восток – единственный край на земле, где женщины на своем месте: дома и в постели!»
Способность вести похабные разговоры считается признаком мужества. Наоборот, это признак моральной трусости, боязни прослыть высокопарными. Но чего бояться? Ведь «высокопарный» значит «высоко парящий». Однако многие предпочитают быть низко ползающими.
Главная ценность для настоящего мужчины – его любимая. Считается, что еще древние греки начали носить обожаемых женщин на руках. В романе Ивана Ефремова «Таис Афинская» есть замечательная сцена: «Птолемей ощутил в себе силу титана. Каждый мускул его мощного тела приобрел твердость бронзы. Схватив Таис на руки, он поднял ее к сверкающим звездам, бросая ее красотой вызов равнодушной вечности».
Классический балет считается женским искусством, мальчики идут в него обычно не по своей воле. Как поется в советской песне о школе, «нас мамы впервые за ручку приводят сюда». Между тем мужчина в балете играет важную роль. В эпоху Возрождения появился танец «вольта». Название происходит от итальянского voltare – поворачивать. Танец требовал от кавалера не только ловкости, но и силы: мужчина поднимал даму, разворачивал ее в воздухе и опускал на пол. В фильмах «Елизавета» и «Золотой век» английская королева Елизавета I танцует вольту. Это не выдумка сценариста, а исторический факт: сохранилось средневековое изображение танцующей королевы. Вольта могла появиться только в Европе: на Востоке в Средние века не танцевали парами. Этот танец продержался недолго: наступил закат эпохи могучих рыцарей, а среди дам возобладали рубенсовские формы. Но поддержки сохранились в плясках европейских крестьян. От мужчины труд земледельца требовал силы, а женщине незачем было носить на себе лишние килограммы вдобавок к тяжелым вязанкам хвороста. Мариус Петипа отобразил такой танец с поддержкой во втором акте «Спящей красавицы», когда поселяне пляшут фарандолу для принца Дезире и его свиты. В балете поддержки расцвели: сначала появились невысокие, партерные, затем – воздушные.
В мире много низости. При слове «поза» лица многих людей кривятся в глумливой ухмылке. Как сказал бы Чернышевский, «что делать»? Встать под флаг королевы. Не британской, а балетной: светлой, блистательной дамы, поднятой к небу сильными мужскими руками. Когда в «Раймонде» французские пажи возносят вверх свою госпожу, это потрясает Абдерахмана. Потому что перед ним взмывает знамя даже не европейской культуры, а всей человеческой цивилизации.
Да, балет появился на Западе. Родился в Италии, вырос и созрел во Франции, достиг совершеннолетия в России, стал взрослым и могучим в Советском Союзе. Среди наших великих балерин были не только русские – православные и не очень (имен не счесть), но и иудейского роду-племени – Майя Плисецкая, Нина Тимофеева, чьей коронной ролью, кстати, была Раймонда. Были прославленные танцовщицы и из традиционно мусульманских регионов: например, таджичка Малика Сабирова. Татарин Ирек Мухамедов, солист Большого театра и премьер лондонского Королевского балета, исполнял в «Раймонде» роль не Абдерахмана, а Жана де Бриена. Балет – своего рода мировая религия. В христианстве «нет ни эллина, ни иудея, но все и во всем Христос». В балете «нет Востока и Запада нет», когда сильные мужчины поднимают красивых женщин. Все выше, выше и выше стремим мы полет наших птиц-балерин!
