В Санкт-Петербурге завершился знаменитый музыкальный фестиваль

Алексей Любимов исполнил Моцарта и Бетховена на старинном рояле. Фото предоставлено пресс-службой Санкт-Петербургской филармонии

ХХII международный зимний фестиваль «Площадь искусств» открылся выступлением Дениса Мацуева с ЗКР академическим симфоническим оркестром Петербургской филармонии под управлением Николая Алексеева, а завершился сольным концертом сопрано Хиблы Герзмавы с тем же оркестром под управлением Феликса Коробова.

Сила места и времени проведения этого фестиваля оказалась так прочна, а придуманный формат настолько академичен и консервативен, что это позволило ему с высоко поднятой головой пройти сквозь свои первые 20 лет взросления. В нем все возможные риски были просчитаны до старта. В этом Петербургская филармония – наследница традиций своего города, которому известный искусствовед Иван Чечот в одной из своих многочисленных лекций приписал эстетическую категорию «города как сопротивления». А как еще выстаивать городу, построенному на болотах, закованному в камень, вынужденному выстаивать против воды и ветров? Однако за какой-то год все резко изменилось. Если в декабре 2021-го здесь еще вовсю выступали зарубежные звезды, среди которых были пианисты Александр Канторов, Андраш Шифф и Рудольф Бухбиндер, скрипачка Саяка Седзи, виолончелист Готье Капюсон, то в этом году среди исполнителей не было ни одного иностранного имени. Впрочем, и Элисо Вирсаладзе, и Николай Луганский, и Владимир Спиваков, и Вадим Репин, и Алексей Татаринцев, украсившие афишу, не кто иные, как настоящие русские европейцы, люди мира.

Фестиваль «Площадь искусств» затевался 22 года назад и ради того, чтобы в эту зимнюю пору туристы со всего мира не теряли интереса к этому самому европейскому городу России, напротив, поддались бы очарованию «белых дней» Петербурга, как когда-то даже был назван пробный проект по поддержке туризма в зимний период. Петербургская филармония с первых лет своего существования была задумана как территория встреч с лучшими музыкантами со всего мира. Что говорить, если на выставке афиш из архива филармонии к ее 100-летию можно увидеть имена тех, кто почитал за честь выступить в одном из лучших залов мира, не то что России. Здесь все – великие и выдающиеся, причем многие из них – на заре большой карьеры: Даниэль Баренбойм, Зубин Мета, Марта Аргерих – это лишь малая часть списка.

Увы, случившееся в феврале внесло серьезные коррективы, которые временно нарушили эту связь времен. Но программа и участники «Площади искусств – 2022» дали понять, что музыка со всего света пока еще с нами. Таким стал, к примеру, концерт Молодежного камерного оркестра заслуженного коллектива России академического симфонического оркестра филармонии и Ансамбля солистов заслуженного коллектива России под управлением молодого дирижера Ярослава Забояркина. Их программу составила музыка Слонимского, Стравинского, Воан-Уильямса и Адамса, причем вошла не формально, а музыковедчески изобретательно, с исследовательским зарядом, выстроившись в феноменальный смысловой ряд, словно в увлекательной игре по обнаружению степени родства. Игровые модели музыки Стравинского – его Концерта для камерного оркестра «Дамбартон-Оукс» нашли свои парадоксальные рифмы в «Славянском концерте» для органа и струнного оркестра. Отдохнувшую после активного интеллектуального слушания музыки двух петербуржцев на интермедии в виде фантазии на тему песни «Greensleeves» Воан-Уильямса публику вновь подключили к «электричеству», погасив свет в зале и оставив наедине с музыкой Адамса. Его «Шейкерские петли» Ярослав Забояркин предложил слушать в темноте, когда слуховые рецепторы работают интенсивней, чтобы эффективнее ощутить нирванические переливы гармоний в музыке без устойчивой тональности.

Пронестись сквозь историю фестиваль дал возможность и на концерте открытия, где друг за другом прозвучали сочинения современников – Прокофьева, Рахманинова и Шостаковича. Денис Мацуев в «Рапсодии на тему Паганини» Рахманинова выступил от лица художника перед лицом дьявольских искушений, от которых ему больше всего хотелось уйти в любовь, остановив мгновение: медленные части вариаций прозвучали у пианиста с особой отдачей. Антиромантический полюс с повышенным градусом хулиганства и ерничества, отторгающего всякий официоз – от академического до политического, – раздался в Первом концерте Шостаковича, после которого совсем уже издевательски прозвучала сюита из балета «Болт», где в ход пошла тяжелая артиллерия легких развлекательных жанров. Маэстро Алексеев после сложностей рапсодий, симфоний и концертов нашел в этой стихии полное отдохновение.

Драгоценным концертом «Площади искусств» стало выступление пианиста Алексея Любимова в Малом зале филармонии. Сонаты Моцарта и Бетховена, скерцо Бетховена и россыпь бисов он играл на историческом рояле «Эрар» 1848 года из Музея-мастерской фортепиано в Рыбинске. Накануне его концерта прошла презентация книги «Конец старинной музыки» Брюса Хейнса, в которой принял участие и Алексей Борисович. Он своей исполнительской манерой показал прежде всего, что старинная музыка жива, пока есть старинные инструменты, на которых ее можно играть без усилий. В свои 78 лет он чувствует себя за роялем как пылкий, полный идей юноша. Так же юно звучал в его руках и рояль, который живет уже более полутора веков. Особая, насыщенно звенящая природа молоточкового механизма наделяла хорошо знакомую музыку Моцарта и Бетховена иной красотой, чувственностью и ясностью. В Скерцо № 1 Шопена романтические контрасты прослушивались на «Эраре» с повышенной эмоциональной полярностью от нежности до ярости, равно как колыхание волн в Баркароле.

Завершила зимний фестивальный парад на «Площади искусств» Хибла Герзмава, составив программу из любимых арий – двух Леонор из «Трубадура» и «Силы судьбы», Елизаветы из «Дон Карлоса», «Эрнани» Верди, «Тоски» Пуччини, «Адрианы Лекуврер» Чилеа, а дирижер Феликс Коробов «прослоил» их незаигранными увертюрами и интермедиями. Хибла завораживала искусностью своего пения, в котором точный расчет ума сочетался с тонкой работой души. Она гипнотизировала, затягивая во вселенную оперных трагедий. Умудрилась даже парой штрихов показать, что такое каприз примадонны, удовлетворить который готовы технические службы по ее просьбе, лишь бы она явила нам искусство своего служения. То поворачиваясь спиной к залу, то вдруг оказываясь в полутьме, певица демонстрировала, каким мощным психотерапевтическим ресурсом обладает опера. 

Санкт-Петербург