Елизавета Авдошина
Главное, что сохранилось название театра, коллектив и репертуар, считает Александр Коршунов. Фото с сайта www.spheratheatre.ru
Минувшей весной «Сферу» по решению учредителя объединили с театром «Эрмитаж». Пока глобальных изменений для театров не случилось, а для «Эрмитажа» даже произошли улучшения – повысили зарплату артистам. Теперь в театрах единая дирекция, но решит ли это в перспективе острую проблему ремонта обоих зданий – большой вопрос. В декабре в «Сфере» сыграют премьеру сезона – комедию «Подсвечник» Альфреда де Мюссе. Накануне корреспондент «НГ» Елизавета АВДОШИНА поговорила с художественным руководителем Александром КОРШУНОВЫМ о неизмененных традициях и новых реалиях.
– У вас новый юридический статус – «структурное подразделение». Что изменилось и как слияние повлияло на вашу работу?
– Разумеется, мы не хотели этого объединения. И постарались все сделать, чтобы этого не произошло. Но, к сожалению, это оказалось невозможным. Да, мы в новом статусе, да, в подчиненном положении. Безусловно, процесс непростой – многое решается по-новому. Приходится, как говорится, притираться. Но все происходит в рабочем порядке, без конфликтных ситуаций.
– Труппа не претерпела сокращений. А планировали ли вы изначально на этот сезон брать молодых актеров?
– Два года назад, в тяжелый пандемийный период мы взяли пять молодых актеров – выпускников курса Мастерской имени Виктора Коршунова в Щепкинском училище. Так много мы никогда не брали. Была насущная необходимость – еще будучи студентами, актеры серьезно вошли в репертуар и уже были заняты во многих спектаклях. На сегодня труппа, пожалуй, укомплектована полноценно.
– Ваш постоянный зритель благодаря камерности театра наблюдает взросление актерских поколений «Сферы». Когда актер заканчивает обучение, он «оснащен», особенно после Щепкинского училища, но на сцене зачастую видно, что молодым актерам требуется еще добирать и добирать. При этом вы как худрук стараетесь давать роли на вырост, относитесь с большим доверием. Как вырастить актера?
– У нас сравнительно небольшая труппа, и репертуар серьезный – так что все заняты много. Действительно, Щепкинское училище дает настоящую школу. Больше половины труппы «Сферы» – выпускники училища при Малом театре. Мой отец всю жизнь проработал в Малом театре, и в Щепкинском руководил своей мастерской 55 лет. Это рекорд! И я сейчас продолжаю работать в этой мастерской. Сейчас ею руководит Владимир Сулимов, народный артист России, актер Театра Моссовета, один из первых учеников Виктора Коршунова. Конечно, ребят со своего курса знаешь лучше всего. Я в режиссерской профессии, пожалуй, из когорты режиссеров-педагогов: очень хочу, чтобы актер рос, вставал на ноги, стараюсь следить за его развитием, видеть, во что он должен и может вырасти. А подход разный, поскольку актерские индивидуальности различны. Мой педагог в Школе-студии МХАТ Виктор Станицын, из знаменитых мхатовцев второго поколения, говорил, что с одного актера надо строго потребовать, быть может, даже накричать, и он все сделает, а с другим наоборот – тихонько в сторону отвести и что-то такое пошептать отдельно, не при всех. Как добиться нужного результата от актера – это целая наука. У каждого режиссера есть свои ключи, отмычки. Но процесс бесконечен, потому что сам вместе с актерами постоянно учишься.
– Как бы вы охарактеризовали особенности актерского существования в «Сфере»?
– Как писала и говорила Екатерина Ильинична (Еланская, основатель «Сферы». – «НГ»), «все, что помогает возникновению подлинного общения со зрителем, контакта, диалога, должно быть в «Сферу» привнесено, все, что этому мешает, убрано». В «портальном» театре многое мешает – например, удаленность зрителя. На сцене происходит объяснение в любви, но зрителю на расстоянии 50 метров сопереживать этому довольно трудно. Это препятствие, которое актеру нужно преодолеть. А как добиться настоящего общения, тут рецептов нет, писала Еланская. «Душа человека – это не квартира, где все двери хлопают и раскрываются по мере надобности». В нашем театре зрительный зал в виде кругового амфитеатра, и зрители видят друг друга и заражаются эмоционально. Иной раз, когда сидишь в зале, видишь, как меняются лица зрителей.
«У меня начинает складываться роль, когда возникает предощущение целого», – писал Михаил Чехов. То есть когда актер начинает чувствовать, про что должен рассказать, от чего, к чему, какая целая история у него вырисовывается внутренне, это предощущение его начинает как бы толкать, выстраивать линию. А вот в «Сфере», наверное, нужно предощущение целого от всего спектакля, предощущение связи со зрителем. В «Сфере» эта связь обострена.
– Несколько лет назад в «Сфере» был бум молодых режиссеров. Были поставлены замечательные спектакли. Вы часто говорите, что молодые режиссеры театру нужны, при этом иногда кажется, что только вы владеете магией этого пространства.
– Я практически всеми приглашениями режиссеров, которые у нас состоялись, доволен – интересный процесс работы, талантливые люди, и результат, на мой взгляд, оправдал себя. В юбилейный 40-й сезон мы впервые провели целую режиссерскую лабораторию. Я рассчитываю на продолжение этой линии приглашения интересных нам режиссеров – и молодых, и маститых. Не буду называть конкретных имен – сейчас стадия переговоров, но это должно быть и будет. В принципе, я стараюсь и слышать, и видеть, что происходит вокруг. Но хочется приглашать людей, которые интуитивно мне близки по духу и творчески, и по-человечески.
– Ваша недавняя премьера – «Без вины виноватые» Островского. Сейчас к этой мелодраматичной пьесе мало обращаются. Нужно ли вообще театру ориентироваться на актуальную повестку за окном?
– Вопрос в том, в чем видеть актуальность. «Сфера» всегда была театром настоящей литературы. Потому что подлинное общение может возникнуть только на глубоком драматургическом материале. Жанры при этом могут быть очень разные – от трагедии до комедии. Екатерина Ильинична не ставила никогда узко злободневных, однодневных спектаклей, всегда брала глубокие произведения и искала в них современность и актуальность. Это были произведения, которые до нее практически не ставились. Одной из первых она открыла зрителю Булгакова и Пастернака. А рядом были постановки пьес Чехова и Островского, в которых она находила новые грани и откровения. Мне кажется, дело не в буквальной современности персонажей и сюжетных линий. Дело в теме, в том, о чем пишет автор. Пьеса «Без вины виноватые» – одна из самых репертуарных в истории постановок пьес Островского. Одна из главных тем в ней – тема настоящего в жизни, во всем: в любви, в творчестве, в чувствах и проявлениях, в человеческих связях. А самая сущностная связь на Земле – связь матери и сына. Театр. Его миссия. Рождение актера. Чем отличается актер-личность от актера-ремесленника, что такое актерская братия, эти «птицы небесные»?.. И почему они нам так нужны во все времена?
– С началом СВО «Сфера» стала организовывать выезды концертных бригад в госпитали к раненым. Это была инициатива театра?
– Это действительно была наша инициатива, наше желание, потребность. Наша актриса Виктория Склянченкова связалась с Военным госпиталем им. Бурденко, где затем прошли несколько встреч с ранеными бойцами. У нас целая команда актеров, которые к этому готовятся. И я тоже был в числе этой группы. Дорогого стоят эти встречи, потому что чувствуешь, насколько нужен ты тем людям, которые смотрят. На самой трудной встрече девчонки наши ходили по палатам с тяжелоранеными и выступали где сколько можно было, по 5–10 минут.
– В этот момент искусство вне политики?
– Мандельштам говорил: «Если поэзия не лечит, то это не поэзия». Искусство должно лечить человеческие души. Человек нуждается в лечении – надо его лечить.
– Вам как артисту почему было тяжело выступать в такой ситуации?
– Прийти к человеку без ног – это тяжело.
– Если вернуться к изменениям в «Сфере» – возник большой общественный резонанс во время слияния двух театров. Вы бурно отстаивали свою автономию. Почему тогда было важно не промолчать?
– Реакция была совершенно естественная, живая. Другой быть не могло. «Сфера» никогда не была «против». «Сфера» всегда была «за». За то, чтобы жить, дышать и говорить своим голосом, существовать. Это необходимо нашим зрителям. Создание Екатерины Ильиничны Еланской не может пропасть и не должно пропасть никогда. Мы боролись за собственное лицо. Но существует реальность, в которой надо выбирать, что главное. На наш взгляд, главное, что сохранился коллектив, репертуар, название театра и наш зритель.
– Зрители вас горячо поддерживали и пытались помогать, составляя обращения и письма.
– Мы безумно благодарны за эту поддержку, это были очень тяжелые для нас четыре месяца, без такой волны любви к «Сфере», которую мы почувствовали, без ощущения нашей нужности, необходимости мы бы, наверное, не справились и не выжили. Теперь для нас самое главное – не подвести. Мы хотим, чтобы театр был для людей и про людей. И люди нуждаются в таком вот настоящем разговоре, общении, в откровениях и потрясениях, о которых Екатерина Еланская мечтала и писала и ради которых она создавала театр «Сфера».
