Дарья Курдюкова
Инсталляция Валерия Чтака «ПГТ». Фото автора
На грядущей ярмарке современного искусства Cosmoscow Валерий Чтак объявлен художником года, по этому случаю там покажут его «Выставку одинаковых картин». А пока два из четырех новых проектов в Центре творческих индустрий «Фабрика» – тоже его. Сольный «ПГТ» и кураторский «30 000». Что-то о времени и пространстве, с долей абсурдизма, с упорным ускользанием от «окончательных» трактовок.
«Знаю секрет», «Это секрет Полишинеля», «Затемнять» – надписи на французском, английском и даже что-то с иероглифами – немного разнообразят картонные стены, на которых, в свою очередь, написаны стены многоэтажек с горящими окнами и огромная крадущаяся невесть куда кошка. С балкона фабричного зала «Оливье» «поселок городского типа» виден как на ладони: картонный асфальт, картонные дома, самый воздух, похоже, тоже картонный.
Узнаваемая манера работы Чтака, как-бы-временные-материалы, как-бы-случайное-все, но ведь нет ничего более постоянного. В этом ПГТ легко потеряться, легко спастись от одиночества и легко в это одиночество впасть, легко почувствовать себя взятым на мушку и легко ощутить свободу, возможно, мнимую. Все взаимозаменяемо, надписи Чтака, библиотековеда по образованию, не стоит воспринимать всерьез. Он любит играть языками и в недавнем интервью Art Newspaper Russia назвал себя дадаистом.
Но внутрь ПГТ невозможно попасть. Это в буквальном смысле замкнутая система. Предложение «виртуального» маршрута жизни, и его лишь виртуально, с балкона, можно внедрить в это пространство. Наблюдать за чьей-то воображаемой жизнью, так похожей на твою, его, ее, всех.
К ненавязчивому абсурдизму чтаковских работ не то что приятно привыкли, его даже ждут. Когда из герметичного «интерьера» общественного пространства «ПГТ», где главное – перформативность жеста, то, что остается за кадром, так вот, когда переходишь в соседний зал с кураторским проектом Чтака «30 000», оказываясь внутри этого «интерьера» времени и пространства, то абсурдизм обретает, по крайней мере внешне, более плотные очертания.
Налево пойдете, придете к демонам Саши Пучковой. Напоминающие образы из христианских иллюминированных рукописей и гравюр, эти изображения не складываются в связный нарратив, иллюстрируя «парадоксы одновременного знания и незнания». Пойдете направо, упретесь в сделанные Евгением Уваровским картинки, ничего страшного, узнаваемые, но условные обозначения, только названы они номерами статей УК.
Стихотворная «Сказка» Михаила Червякова, заменяющая вводный текст к проекту, начинается так: «Там, сразу за шторами, начинается ночной город// С изваяниями мифических чудовищ на крышах». Демоны, как видно, разные, и мифические, и вполне конкретные. Они существуют на контрасте, одну стену делят монструозные персонажи-предметы Никона Филиппова, стершие грань «между человеком, техникой и природой», – и медитативные, монохромные, лишенные подробностей натюрморты-портреты камней как попытка освободиться от примет времени и пространства в работах Элины Марусовой.
Из «ПГТ» как замкнутого городского «интерьера» в интерьеры буквальные, по невидимым жильцам которого прошлось время, ведет серия Вероники Актановой с изображениями обиталищ разных знакомых, в том числе Чтака. Стартовавший в допандемийном 2019-м проект в 2022-м был дополнен: одни поженились, другие расстались, кто-то эмигрировал, кто-то остался на прежнем месте. Это комментарии-справки в рисованных виньетках. Под интерьерами времени в пресловутых золоченых багетах.
