Вероника Словохотова
Жить по-настоящему для героев означает вырваться за пределы возможного. Фото Ольги Кузякиной
Пермский академический Театр-Театр показал в Москве на сцене Вахтанговского театра мюзикл Бориса Мильграма «Три товарища» по роману Эриха Марии Ремарка. 15 тонн декораций, в постановке задействованы 116 человек. Михаил Бартенев и Борис Мильграм включили в либретто основные сюжетные повороты и многих второстепенных персонажей оригинала, мюзикл получился ярким и многомерным благодаря массовым сценам с участием балета и хора (хореограф Егор Дружинин, хормейстер Владимир Никитенков).
Основная декорация изображает уходящую к потолку автотрассу (художник Зиновий Марголин). Для «Товарищей» специально разыскали и отреставрировали настоящие немецкие машины 30-х годов, но раритетные Opel и BMW не ездят по сцене, а парят на тросах, поэтому зрители как бы наблюдают за движением сверху. В то же время трасса не только служит визуальным решением эпизодов с гонками, но и символизирует жизненный путь потерянного поколения.
На эту дорогу беспечно выходят Роберт Локамп (Александр Гончарук), Отто Кестер (Иван Вильхов) и Готфрид Ленц (Марат Мударисов). Все они вернулись с фронта Первой мировой войны и после скитаний, не найдя другого занятия, работают в автомастерской. Товарищи много пьют, веселятся, гоняют на колымаге по имени Карл и не думают о завтрашнем дне, потому что «в прошлом страшно, а в будущем жутко». Интересно, что в мюзикле Карл персонифицирован – это, по сути, четвертый товарищ (импозантный Альберт Макаров получил больше всего оваций), именно ему композитор Евгений Загот отдает ключевой музыкальный номер: «Я просто мчу себе и мчу по краю бездны». Жизнь трех товарищей в интерпретации Театра-Театра – лихое путешествие, в котором никто не знает, куда он едет и зачем. На этом пути Роберт неожиданно встречает Пат (Эва Мильграм), свою любовь, и так же неожиданно ее теряет.
Эстрадно-джазовые тона в первой части создают ощущение пира во время чумы, а во второй, когда действие переносится в туберкулезный санаторий, чарльстоны и фокстроты завсегдатаев кафе сменяются унылыми маршами пациентов. Музыка в «Трех товарищах» – одно из главных действующих лиц, инструментальные партии не слепо сопровождают вокальные, а художественно их раскрывают и дополняют (дирижер Татьяна Виноградова). Кульминация постановки – ария Пат «Покинув клеть», где Эве Мильграм после долгого разбега нужно сделать широкий скачок, на слове «живу» достать высокую ноту и буквально полетать на ней несколько секунд, причем с эйфорическим форте. Пат представляет, что у нее выросли крылья, и оркестр, наращивая динамику, помогает ее голосу подняться на крутой трамплин.
Жить по-настоящему для героев означает вырываться за пределы возможного – брать ноту вне диапазона, превышать дозволенную скорость, напиваться вдребезги и танцевать до потери сил. Любовь – тоже выход в запредельное. Пат умирает со словами «уйти любя». В либретто логически можно поставить точку, но мелодия напряженно повисает в воздухе на неустойчивой ступени: словно жизнь оборвалась, а любовь будет длиться вечно, потому что она выше смерти.
Несмотря на разные эпохи и музыкальный язык, мюзикл близок опере «Пена дней» Эдисона Денисова по роману Бориса Виана со сходным, только обернутым в сюрреалистическую фольгу сюжетом о смерти героини от легочного заболевания (кстати, единственная постановка на русском языке – пермская 89-го года). Евгений Загот рифмует финальный штрих в прощании Пат с денисовским тихим, очень долгим мажорным аккордом, которым завершается опера, и так по-своему рисует образ бессмертных любви и красоты, противопоставленных гротеску жестокого мира. Пермские Пат и Роберт тоже больше похожи на героев Виана и Денисова. Сначала они полнокровные люди с рельефными характерами, но к финалу теряют реалистические черты. Это уже не конкретные влюбленные, а влюбленные вообще, которые остались один на один с историей, безразличной к судьбе отдельного человека.
