Александр Матусевич
Украшением спектакля-концерта стали видеопроекции, выстроенные в логический ряд. Фото Евгения Никитина
Тобольск – древний город русской Сибири, второй после Тюмени, основанный русскими за Уралом аж в 1587 году. Долгие десятилетия именно он был административным центром огромной губернии, начинавшейся от Камы и тянувшейся аж до самой Аляски. Именно здесь сохранился единственный в азиатской части России кремль – белокаменный красавец гордо высится на берегу величественного Иртыша.
Именно здесь уже в 13-й раз проводился фестиваль искусств на открытом воздухе «Лето в Тобольском кремле», объединяющий различные стили и направления музыкального творчества: фольклор, эстраду, классику, профессиональное и детское исполнительство. Но основу его всегда составляли академические программы, прежде всего оперные. Целые спектакли («Борис Годунов», «Руслан и Людмила», «Евгений Онегин» и др.) и оперные гала-концерты (дважды в них принимал участие знаменитый сибиряк Дмитрий Хворостовский) исполнялись в Тобольске в прежние годы и имели немалый успех как у горожан, так и у туристов.
Уникальный кремлевский ансамбль так и просится быть местом грандиозных театрализованных представлений. Особенно здесь уместна русская историческая опера. В этом году выбор устроителей фестиваля пал на первую русскую национальную оперу – шедевр Михаила Глинки «Жизнь за царя». Ее дали в полусценическом исполнении – солисты были в исторических костюмах и активно мизансценировали на авансцене, а за спиной у них располагался оркестр и хор в концертных платьях. Украшением спектакля-концерта стали видеопроекции, выстроенные в логический видеоряд, помогавший публике воспринимать содержание великого творения русского классика.
Семи-стейдж-версию поставил главный режиссер Новосибирского театра оперы и балета Вячеслав Стародубцев, именитые солисты этого же театра исполнили главные партии – Андрей Триллер спел патриота Ивана Сусанина, Диана Белозор – его красавицу дочь Антониду, Елизавета Целикова – храброго сына Ваню, а Сергей Кузьмин – отважного воина Богдана Собинина. В союзе с новосибирцами первую русскую оперу представили тюменские музыканты – Тюменский филармонический оркестр и Хоровая капелла Тюменской филармонии (худрук Альберт Мишин, хормейстер Вера Бурковская), дирижировал спектаклем худрук и главный дирижер оркестра Алексей Карабанов.
Фестивальная публика увидела классическую интерпретацию знаменитой оперы – русский национальный костюм и хрестоматийные мизансцены усиливали просветительскую направленность акции, цель которой – не запутать неискушенного зрителя, не поразить его изысками театральных новаций, а помочь полюбить высокий оперный жанр. Ведь в богатой Тюменской области, нефтегазовом клондайке России, как ни странно, увы, до сих пор нет оперного стационара.
Концертные исполнения опер периодически случаются в местной филармонии, чьи творческие силы способны представить музыкальные шедевры на высоком исполнительском уровне, но пока привычка к опере, вкус к ее тайнам и красотам еще не выработались – это дело будущего, будем надеяться, что не столь отдаленного. И опыт Тобольского фестиваля, и популярность, какой пользуются в Тюмени оперные программы филармонии, ясно говорят о том, что регион давно созрел для того, чтобы иметь свой постоянный оперный театр.
И все же новации-изюминки были и в этой версии «Жизни за царя». Стародубцев «оживил» знаменитый памятник Минину и Пожарскому в Москве – в прологе и финале оперы артисты театра пластических искусств «Мимикрия» изображали знаменитых героев-освободителей столицы, причем именно в версии Ивана Мартоса: их посеребренные фигуры эффектно шествовали по сцене. Был полностью купирован танцевальный польский акт: таким образом, укрупнилась русская патриотическая линия, никак не заслоненная хореографическими иноземными красотами, что нередко бывало даже в известных классических интерпретациях этой оперы (хотя бы в великом спектакле Леонида Баратова 1945 года в московском Большом театре). В исполнении финального гимнического хора – знаменитого «Славься!» – приняли участие фольклорные и детские коллективы: тем самым картина народного единства в преодолении Смуты 1612 года словно материализовалась воочию.
