Вероника Словохотова
Дачный день 1938 года. Фото агентства «Москва»
Юрий Иоффе возвращает в Театр Маяковского драматургию Алексея Арбузова – именно здесь, в бывшем Театре революции, Арбузов получил признание и славу. Иоффе выбрал вещь довольно «пыльную»: «Счастливые дни несчастливого человека» в конце 60-х ставили Анатолий Эфрос в Театре на Малой Бронной и Юрий Аксенов в БДТ. Затем пьеса оказалась забыта.
Жанр спектакля определен как «притча для театра». Время одного из действий – канун Великой Отечественной войны, и зрителя в первую очередь зацепляют актуальные диалоги о нацизме и эпидемии, хотя они как раз идут фоном. В центре – маленькая трагедия большого ученого Крестовникова, который превратился в пушкинского Сальери, и вечный вопрос о том, совместны ли гений и злодейство. Герой Евгения Матвеева холоден и загадочен, актер практически лишает его внешних эмоций. Это сверхчеловек, одержимый одной страстью – к величию.
В экспозиции советский Сальери лежит при смерти на шезлонге. Уважаемый человек, ученый с именем, у него есть любимый ученик, есть – пусть и нелюбимая, зато преданная – женщина. Примечательно, что эти роли исполняют рассказчики из хора людей в черном, которые бесстрастно комментируют действие. И ученик, и женщина для Крестовникова – всего лишь безжизненные тени. На самом деле он одинок, и эту участь выбрал сознательно. Умирая, герой вспоминает два момента, когда был счастлив, но оба раза предавал себя и тех, кто ему действительно дорог.
Первый эпизод – дачный день 1938 года. Крестовников подставляет своего лучшего друга Костенецкого, чтобы вместо него поехать в научную экспедицию и сделать карьеру. Тот же воплощает чистого Моцарта: пишет уморительные эпиграммы на профессора Берга, влюбляется, отлынивает от занятий, но иногда у него случаются прозрения, которые удивляют академиков. Илья Никулин щедр на краски для портрета Костенецкого, но при этом остается естественным: его герой подпрыгивает и танцует, он способен искренне дружить и отчаянно, как провинившийся ребенок, просить прощения за собственные глупости. Не проигрывает актер и в дуэте с заслуженным артистом Евгением Парамоновым в роли профессора Берга. Парамонов подчеркнуто лаконичен, и тем психологически искуснее выходит образ – за легкой грубостью и нарочито небрежными манерами Берга виден подлинный интеллигент с большим сердцем, который разочаровался в жизни, но не в отдельных людях: ради учеников он идет на все, даже прощает дурацкие эпиграммы в свой адрес и уговаривает начальство выделить лишнее место для экспедиции.
Крестовников – ученый довольно посредственный, он сам это понимает. Как и у Пушкина, бессмертный гений посетил не трудолюбивого ремесленника, готового продать душу и отказаться от простых радостей жизни во имя искусства, а «гуляку праздного». Не выдержав укоров совести, Крестовников после своего предательства уезжает прочь, так и не узнав, что в экспедицию могут взять двоих.
Следующие «счастливые» дни принадлежат уже состоявшемуся ученому. Где-то у самого синего моря 40-летний Крестовников впервые по-настоящему влюбляется. Настенька, кудрявая дочь клоуна, приплывает к нему неожиданно, словно золотая рыбка. Пожалуй, это одна из самых замечательных героинь постановки. Юлия Марычева стопроцентно попадает в образ. Шаловливая, легкая, смешная Настенька по-детски влюбляется в Крестовникова, только вот он предпочитает выгодную и привычную женщину, с которой живет уже много лет и которая способна позаботиться о его карьере.
Эти дни действительно могли быть самыми счастливыми, но теперь они – просто картинки с выставки в художественной галерее, их остается только рассматривать и оплакивать. Развивая эту идею, художник Анастасия Глебова заменяет реалистичные декорации картинами на холсте: солнечный день за окном на даче, море. Оригинальные эффекты для этой галереи находит художник по свету Евгений Виноградов. В первой части свет проникает на сцену словно из-за ажурного тюля, во второй – набегает морскими волнами. В финале среди картин появляется и «Девочка на шаре» Пикассо – как зеркало, где отражаются Настенька и угрюмый Крестовников: ему уже никогда не узнать, что такое счастье.
