Шаляпинский фестиваль открылся "Тоской"

Зоя Церерина в первом акте оперы «Тоска». Фото предоставлено пресс-службой театра

Шаляпинский фестиваль разменял четыре десятка: за одну февральскую неделю 1982-го в Казани дали шесть опер и один концерт, где солировали приглашенные из союзных республик и стран Восточного блока певцы. Киев, Минск, Саратов, Горький, Рига, Москва, Свердловск, Улан-Удэ, Одесса, Чехословакия… «Прописка» солистов сегодня изменилась (в основном это Москва и Санкт-Петербург), но принципу – «фестиваль голосов», – заявленному 40 лет назад, фестиваль верен и сегодня.

На первом фестивале в «Евгении Онегине» солировала молодая победительница Конкурса им. Глинки Любовь Казарновская: в этом году Любовь Юрьевна выступала уже в устном жанре, произнеся возвышенную речь, посвященную самому форуму и опере Пуччини «Тоска». Фестиваль (это тоже традиция) открылся премьерой спектакля, которую подготовили режиссер Юрий Александров, художник Вячеслав Окунев и главный дирижер театра Ренат Салаваев.

Александров и Окунев, по сути, перенесли на казанскую сцену свою же постановку из Самарского оперного театра, где этот спектакль идет с 2014 года. Халтура это или творческий метод – открытый вопрос: для кого-то, безусловно, первое, но для театра, очевидно, второе. Александров щедро клонирует свои спектакли, меняя детали, и для интендантов это не новость. «Любовный напиток», «Пиковая дама», «Князь Игорь», теперь – «Тоска» от Москвы и, как поется, до окраин масштабируются режиссером и художником. Видимо, директора рассуждают согласно поговорке про синицу – все-таки Юрий Исаакович талантливый и профессиональный режиссер, его спектакли, как правило, зрелищные, порой консервативные, порой – вызывающие (но не отталкивающие), в них чтят артиста – в общем, то, что нужно, по мнению многих, публике.

Что касается «Тоски», то этот в целом традиционный спектакль привлекателен тем, что поставлен на артиста, точнее – на артистку, и если исполнительнице заглавной роли удается провести, не зацепившись, не споткнувшись, линию от кокетки, порхающей на крыльях любви, до обезумевшей от ужаса женщины, которая потеряла все и потому шагает в пропасть, то спектакль, безусловно, будет успешен. Мужчины здесь должны оттенить блистательную героиню, помочь ей. Зоя Церерина, солистка Татарского театра оперы и балета им. М. Джалиля, как раз из тех, кто способен поднять этот спектакль на равную партитуре высоту. Неудивительно, ведь Тоска, можно сказать, ее титульная партия, ее видели зрители Приморской сцены Мариинского театра, Большого театра Варшавы и даже Большого театра России.

Политический контекст Александров, как и многие постановщики «Тоски», оставляет на периферии. Но тут «виноват» и сам композитор, который включил драму в контекст борьбы за счастье родины и даже привязал к нему мотивы героев, но столь ярко выписал каждого персонажа и его судьбу, что историческая коллизия меркнет. О ней напоминают разве что тщательно выписанные в партитуре колокольные звоны (специально изучал звуковую палитру Рима), залпы орудий, барабанная дробь. Но дирижеры тоже оставляют это как краску, и Ренат Салаваев тут не исключение, выводя на первый план чувственную сторону оперы. Поэтому не всегда понятно, почему бредящий искусством художник вдруг становится мятежником. Каварадосси (солист Михайловского театра Федор Атаскевич срывает заслуженные аплодисменты на теноровой арии в последнем действии) у Александрова рисует даже в тюрьме, и среди его эскизов Флория находит свой портрет, с облегчением убеждаясь, что ей, а не маркизе Аттаванти, как пытался внушить Скарпиа, принадлежит сердце Марио, о ней – его мысли перед казнью. А вот образ барона Скарпиа, напротив, часто трактуют очень прямолинейно, как преданного режиму злодея-паука, хотя музыка Пуччини намекает, что его роль не так проста (ведь вся опера начинается мотивом Скарпиа). Впрочем, и злодея можно сыграть не однобоко – например, баритон Эвез Абдулла в какой-то момент дает человечную краску: знаменитую молитву Тоски он слушает, снисходительно кивая, но в какой-то момент увлекается не вожделенной женщиной – но артисткой, и ухмылка меняется восторгом.

В программе фестиваля – «Пиковая дама», «Борис Годунов» (ключевые для Шаляпина названия в театре неизменно чтят), «Севильский цирюльник», «Аида» и национальная опера – «Сююмбике» Резеды Ахияровой (мировая премьера – 2018). Внимания заслуживает параллельная программа, за которую отвечает завлит театра Жанна Мельникова. Здесь – лекция музыкального критика (и внештатного автора «Независимой газеты») Владимира Дудина, круглый стол, посвященный фестивальному движению в России и мире, презентация выставки к сорокалетию фестиваля, кинопоказы опер, открытые репетиции, которые, по словам куратора, пользуются у публики необыкновенным спросом.

В следующем году мир будет отмечать 150-летие со дня рождения Шаляпина: будем надеяться, в Казани, где родился легендарный бас, эту дату отметят с размахом. 

Казань–Москва