Валерий Гергиев погрузил слушателей в "тему наслаждения"

Скриншот видео Youtube

В этом году широко отмечается 150-летие со дня рождения композитора Александра Скрябина. Хотя характеристика «композитор» наверняка бы обидела этого «маленького усатого франта» (по меткому выражению музыкального критика Леонида Сабанеева): сам он совершенно искренне себя считал величайшим гением. В начале прошлого века безумные замыслы Скрябина – такие как воспроизведение мирового духа или строительство храма в Индии, где соединятся все виды искусств, – вызывали откровенную усмешку коллег и страх в глазах обывателей; сегодня же «партию света», дерзко задуманную им в симфонической поэме «Прометей», легко осуществить на любом концерте. А скрябинский звуковой символизм и эксперименты с гармонией – то, что позволяет узнать его музыку с первого же мотива, – воспринимаются по-прежнему свежо, современно, авангардно, впрочем, как и другие отличительные особенности его сочинений.

Конечно, нельзя сказать, что в России музыку Скрябина исполняют крайне мало. Совсем наоборот. Однако пианист Борис Березовский уверен, что еще не все грандиозные опусы Скрябина обрели своего слушателя и есть еще пробелы, которые необходимо устранить. Его масштабный фестиваль, задуманный как ретроспектива камерного и симфонического творчества юбиляра (частично в диалоге со своими современниками), охватывает едва ли не все московские концертные залы и площадки, в том числе Музей Скрябина. Программа начиналась с выступления специально созданного фестивального оркестра без дирижера. 23 концерта, 3 оркестра, 4 вокальных коллектива и более 45 музыкантов – цифры, конечно, впечатляют. Скрябину бы точно понравилось, что его музыка звучит по всей Москве в исполнении выдающихся солистов и оркестровых коллективов.

В марафоне Бориса Березовского принимают участие его друзья-коллеги: пианисты Люка Дебарг, Марк-Андре Амлен, скрипач Никита Борисоглебский, виолончелист Александр Рудин, актриса Чулпан Хаматова и другие. Свое приношение знаменательному событию сделал также Валерий Гергиев и его подопечные – Симфонический оркестр Мариинского театра, – выступившие на дневном концерте в зале «Зарядье». С получасовой задержкой, которую компенсировал своей неравной борьбой со скрябинской поэмой «К пламени» молодой пианист Евгений Ключников, маэстро уместил три симфонических опуса юбиляра в рекордный один час. «Мечты» – первая наиболее законченная оркестровая прелюдия Скрябина в интерпретации Гергиева получила отчетливый петербургский «флер», напоминая симфонические прологи кого угодно из композиторов «Могучей кучки», но только не самого Скрябина, изначально далекого от их эстетики. Диалоги-переклички инструментальных групп, легкая звукоизобразительность, подчеркивание тембральных и гармонических красок – все, чем прекрасно владеет оркестр Мариинки, – придали этой небольшой пьесе подлинно русский, «славянофильский» колорит, и это было довольно оригинально. В «Поэме экстаза» исполнители, напротив, продемонстрировали «классического», «эталонного» Скрябина, раскрыв его непохожий ни на кого музыкальный мир. Маэстро Гергиев погрузил слушателей в «тему наслаждения», «тему томления» и другие пафосные формулы-мотивы «Поэмы», уверенно собрав их в единое движущееся целое, изображающее «дух, жаждой жизни окрыленный». Искряще-звенящий эпилог сочинения оркестр представил и вовсе как гимн всему искусству, сквозь который прорывался победный клич «темы самоутверждения» (соло трубы – Тимур Мартынов).

В Концерте для фортепиано с оркестром солировал сам худрук фестиваля – пианист Борис Березовский. Его вкрадчивое, почти интимное звучание рояля, к которому охотно присоединился оркестр, сперва сбило с толку: и это в таком откровенно романтическом, «шопеновском» концерте? Но уже на середине первой, самой знаменитой части стало ясно, что Гергиев и Березовский не хотят здесь музыки на разрыв души, слезливости и драмы. Трехчастный цикл прозвучал по-классицистски стройно и сдержанно, с умеренной патетикой, с большой долей меланхолии и скрябинского философствования (опять же, без растекания мысли по древу). Исполнив концерт 25-летнего Скрябина как опус уже маститого автора, шаг за шагом сбрасывающего с себя романтическое одеяние, оркестр и солист наглядно показали, как много спрятано, оказывается, в таких известных сочинениях Александра Николаевича – и сколько еще сокровищ слушателям предстоит обнаружить.