Надежда Травина
Знаменитый дирижер задумывал программу фестиваля сообразно древнегреческой философии. Фото пресс-службы фестиваля
Второй раз после летнего Международного Дягилевского фестиваля Пермь принимала его зимнего «младшего брата» – «Дягилев +», которым руководит также Теодор Курентзис и его команда. «Дягилев +» отличается разве что более камерным масштабом – три дня вместо десяти, в остальном это все те же вечерние и ночные концерты, мастер-классы, встречи, мероприятия в рамках образовательной программы. С тех пор как Курентзис и musicAeterna перебрались из Перми в Санкт-Петербург, город на Каме застыл в ожидании когда-то привычных высококлассных выступлений маэстро и его подопечных, довольствуясь отдельными громкими музыкальными «выстрелами» вроде «Кармен» Константина Богомолова или недавнего «Фауста» Василия Бархатова в Пермской опере. Что сказать, программы Дягилевского фестиваля – будь он в любое время года – по-прежнему продолжают создаваться под девизом Сергея Дягилева «Удиви меня».
Главной площадкой нынешнего Дягилевского стал один из цехов Завода имени Шпагина, в котором прежде ремонтировали паровозы. Сегодня это самый настоящий концертный зал с партером и амфитеатром, фойе с фотозоной, гардеробом и буфетом, где замерзшие в условиях холодной уральской зимы поклонницы маэстро могли, не боясь, щеголять по Литере А в вечерних платьях. В таких мелочах, как, казалось бы, обогрев пространства тепловыми пушками, и скрывалась блестящая организация фестиваля, цель которого Теодор Курентзис сравнил с «падейей», моделью образования и воспитания в древнегреческой философии. Маэстро открыл «Дягилев +» сюитами из балета «Петрушка» и «Жар-Птица» Стравинского. Сцены из ярмарочной жизни у Курентзиса предсказуемо получились театрально-выпуклыми – образы Арапа, Балерины, самого Петрушки, максимально контрастные по динамике и темпу, скорее подчеркивали балетный генезис этой музыки и не совсем комфортно воспринимались в акустике с вынужденной подзвучкой (впрочем, она была умеренной). «Жар-Птица», напротив, переливалась всеми тембральными красками и изысканными модернистскими созвучиями, которые так тонко и деликатно подчеркивали музыканты – финальный гимн красоте и природе прозвучал истинно по-русски, с имитацией колокольного звона, будто финал дописал Римский-Корсаков. А на бис маэстро неожиданно преподнес новогодний подарок всем любителям сказки и этого замечательного праздника – «Адажио» из балета «Щелкунчик» Чайковского, исполненного в духе кульминаций его Шестой симфонии.
Традиционное для Дягилевского фестиваля пиано-гала уместилось в ночной концерт пианистки Юлианны Авдеевой, партнерши Курентзиса в недавнем гастрольном европейском туре, которая представила программу польской музыки – Шопен, Вайнберг и почти забытый сегодня Владислав Шпильман, – разбавив ее в конце мощнейшей интерпретацией Восьмой сонаты Прокофьева. Еще один своеобразный привет летнему Дягилевскому передал танцовщик, участник бельгийской труппы peeping tom Панос Малактос, устроивший полуимпровизационный мастер-класс для тех, кто захотел воспроизвести этюд из спектакля «Потерянная комната». Секретами своей профессии также делился Теодор Курентзис, по-видимому, комфортно ощущающий себя в амплуа наставника-профессора. Он занимался с молодыми вокалистами и дирижерами в сопровождении не рояля, как обычно проходят у него те же мастер-классы в Московской консерватории, а оркестра musicAeterna в их основном составе. Четыре часа увлекательного взаимодействия (по мнению маэстро, именно его не хватает вокалистам и дирижерам) пролетели как один миг, после чего публика из Пермской оперы переместилась в Органный зал филармонии, где хор Parma Voices – молодой, но уже перспективный коллектив Евгения Воробьева – исполнил духовную музыку, среди которых особенно выделялась рождественская оратория «In Nativitatem Domini canticum» Марк-Антуана Шарпантье.
В ночь перед католическим Рождеством, на которую пришелся заключительный концерт фестиваля «Дягилев +», публика лицезрела не то мистерию, не то античную трагедию, не то мистический перформанс под невинным названием «Посвящение Шарлю Бодлеру». Сподвижники Курентзиса по музыкальному духу – композиторы Алексей Ретинский, Алексей Сюмак, Владимир Раннев, Вангелино Курентзис и сам маэстро, уже открыто признавшийся, что пишет музыку, – специально для вечера создали камерные вокальные пьесы, которые чередовались с декламацией стихотворений Бодлера актрисой московского Электротеатра Еленой Морозовой. Во-первых, это было страшно красиво с акцентом на первое слово – будь то леденящая душу пьеса Вангелино Курентзиса для электрогитары и экстремального вокала или же погружающаяся в ванну с кровью перформерка. А еще свои голоса в действие в прямом смысле внесли… животные – дрессированные овчарки, чей хоровой лай создал акустический пространственный эффект, и маленькая козочка, жалобно блеющая в чувственно-трагическом сочинении Курентзиса. Словом, все смешалось на Заводе Шпагина – бабочки, змея, дети, инвалиды, изумленная публика, хор и оркестр musicAeterna и сам маэстро, хладнокровно взирающий на эту рождественскую мистерию, поставившую яркую финальную точку в трехдневном марафоне имени Дягилева.
Пермь–Москва
комментарии(0)