0
8059
Газета Культура Печатная версия

28.12.2021 17:14:00

Борис Березовский: "Скрябинисты – это элитный клуб"

Художественный руководитель фестиваля к 150-летию композитора – об особенностях масштабного проекта

Тэги: музыка, международный фестиваль, скрябин, юбилей, борис березовский, пианист, интервью


музыка, международный фестиваль, скрябин, юбилей, борис березовский, пианист, интервью Фото сайта mariinsky.ru

6 января в Москве открывается небывалый по размаху I Международный фестиваль, посвященный 150-летию Скрябина. Два месяца, 22 концерта, 8 залов, десятки артистов (прежде всего пианистов) разных поколений. Тут и мэтры – Михаил Воскресенский, канадец Марк-Андрэ Амлен, Владимир Овчинников, Юрий Мартынов и именитые 30–40-летние – Люка Дебарг, Вадим Холоденко, Варвара Мягкова, Юрий Фаворин, Андрей Коробейников, Алексей Чернов, и более молодые их коллеги… Программы разнообразны: в них далеко не только Скрябин, но и те авторы, кто были рядом, до, после – от Бетховена до Алексея Курбатова. Демиург сего грандиозного действа и его активный участник – пианист Борис БЕРЕЗОВСКИЙ, и именно его расспросила о фестивале музыкальный критик Ольга РУСАНОВА.

В разное время вы увлекались разными вещами – например, Николаем Метнером: тогда, 15 лет назад вы создали фестиваль его имени, и это было очень интересно. Очевидно, что вам особо близок музыкальный Серебряный век. Но Скрябин и Метнер – разные планеты.

– Да, эти два автора абсолютно разные, но мы, исполнители, должны любить всех композиторов. Не любить Скрябина невозможно, мне в нем нравится буквально все: и человеческое, и космическое, и его красота, и то, как он элегантно одевался. Что касается музыки, то ее обожают все с детства, просто многие останавливаются на раннем творчестве, не идут дальше – то ли из-за лени, то ли в более поздней музыке действительно такой сложный гармонический язык. Но я уже три года как влюбился в позднего Скрябина, и для меня там нет ничего непонятного.

Михаил Воскресенский, который руководит конкурсом имени Скрябина, говорит, что быть скрябинистом – нечто особое, не всем дано. Это так?

– Да, особенно если мы говорим о Скрябине среднего и позднего периода. Это своего рода элитный клуб, куда из исполнителей попадают только посвященные.

Кто именно? Из фигур прошлого, как мы помним, Владимир Софроницкий…

– А также Фейнберг, Рихтер – он играл практически все сонаты Скрябина. Из современных пианистов – Марк-Андре Амлен...

Но, возвращаясь к исполнителям, – как вы нашли всех этих людей, которые в своем большинстве едва ли считают себя скрябинистами?

– Ну почему? Некоторые являются: Михаил Воскресенский, Юрий Фаворин, Андрей Коробейников, Юрий Мартынов, Алексей Чернов – он играет всего Скрябина. Михаил Турпанов – безусловно, скрябинист, да еще какой! Но в принципе акцент был не на скрябинистах, а на пианистах с рафинированной программой, которая близка музыке Скрябина. Я предоставил каждому исполнителю возможность представить свое видение Скрябина: с кем он ассоциируется, кто ему ближе? В результате получились весьма разнообразные программы, чего я и хотел. Например, лично я связываю Скрябина с Бетховеном. Но я не предлагал коллегам Бетховена. Они все творческие личности, у них свой репертуар, свой мир. Они играют то, что хотят. Знаете, у Мессиана есть цикл «20 взглядов на младенца Иисуса», а у нас получилось «20 взглядов на Скрябина».

Скрябин сегодня как философ, как личность, пожалуй, он значит для нас не меньше, чем Скрябин-музыкант. Впрочем, одно от другого трудно отделить. Он первым использовал цветомузыку, выдвинул идею единения человечества через искусство, говорят, обладал даром предвидения – в том числе предрекал нам век прагматизма и меркантильности и был прав… А вот как композитор – какие он дал ростки, кого можно назвать его музыкальным наследником?

– Обычно большие композиторы, если даже и находятся под чьим-то влиянием, потом от него уходят. Скажем, Задерацкий начинал как скрябинист, Фейнберг тоже, многие были под влиянием его музыки. Вообще Скрябин был невероятно влиятелен, скажем, его смерть в 1915 году стала событием национального масштаба: вся Москва пришла на похороны. К тому времени город был как бы поделен на поклонников Рахманинова и скрябинистов. Сейчас, конечно, Рахманинов гораздо более популярен, но для музыки, для космоса и вечности это ничего не значит. Я не верю в статистику и рейтинги. Я просто уверен, что Скрябин – это другой мир, гениальная музыка, и она способна доставлять удовольствие всем.

В афише более всего интригует концерт в планетарии (18 февраля). Помню, в Доме-музее Скрябина давным-давно, в советское время, был зал со сферическим куполом, на который проецировалась партитура скрябинской цветомузыки. Это было что-то космическое. Поэтому ничья музыка так не ассоциируется с планетарием, как скрябинская.

– Там будет духовная мистерия «Слово О», написанная отцом Андреем Щенниковым – выпускником Московской консерватории, который позже стал священником. Это будет своеобразная медитация на звук «о» – подобно «Прометею» Скрябина, где хор также интонирует без слов. Но это в вокальной части программы. В тот же вечер будет еще поэзия символистов, которую читает Александр Гордон, и фортепианная музыка Скрябина, которую исполню я на фоне космических пейзажей.

И еще – вы замахнулись на создание фестивального оркестра. Подчас такие оркестры бывают просто замечательные – например, Будапештский фестивальный под руководством Ивана Фишера. Здесь та же идея или это Персимфанс?

– Это грандиозный Персимфанс: в Первой симфонии Скрябина 150 человек на сцене без дирижера (6 января концерт-открытие. – «НГ»)! Это эксперимент.

Знаю, вы любите играть без дирижера…

– Обожаю. Это намного лучше. Контакт с музыкантами должен происходить быстро: какое-то мгновение, взгляд. Если контакт идет через дирижера, весь эффект камерной музыки пропадает.

Подождите, Первая симфония и камерная музыка, какая связь?

– В принципе все есть камерная музыка. Я говорю не о масштабе, а о принципе музицирования.

Такого мощного скрябинского фестиваля не было никогда. Собираетесь ли вы этот проект продолжать либо это только юбилейная акция?

– Скрябин – это такой космический масштаб дарования, что отмечать его 150-летие можно лет 10. Я бы сделал фестиваль ежегодным, желание у меня огромное, но бюджет государственный, не все от меня зависит.

В дальнейшем я бы с удовольствием пригласил Филадельфийский оркестр и вообще лучшие оркестры мира… Сейчас у нас выступит оркестр Гергиева (22 января) – один из лучших, я считаю, и этот концерт будет полностью сюрпризом.

Напоследок еще о Скрябине: по-моему, он единственный великий композитор, который родился и умер в Москве.

– Да, это так.

Более того, сохранился особняк, в котором он родился, церковь, в котором его крестили, дом, в котором он жил… По скрябинским местам можно прогуляться, ощутить его как своего соседа-москвича… Вы ведь тоже москвич и его сосед – родились на Арбате, неподалеку от музея Скрябина. На ваш взгляд, что в нем, в его творчестве такого московского?

– Масштаб города, великой культуры и традиций прежде всего. Хотя от традиций он ушел, жил в своем мире – но это, в конце концов, тоже часть нашей традиции, когда далеко не все идут в русле общепринятого. А Скрябин во всем был особенный. Скажем, его считали «эротическим» композитором, и он действительно был не чужд эротики, хотя об этом стоит говорить в контексте его неприятия христианства и идеи греха. По легенде, Скрябин даже хотел назвать «Поэму экстаза» «Поэмой оргазма». Но потом остановился все же на экстазе как более масштабном понятии. 


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


"Как кому, а мне нравится думать": в России отмечают 90-летие со дня рождения Михаила Жванецкого

"Как кому, а мне нравится думать": в России отмечают 90-летие со дня рождения Михаила Жванецкого

Елизавета Авдошина

Юбилейная выставка пройдет в Норильске, Новосибирске, Москве

0
1247
Концерт "Ханс Циммер. "Дюна". "Гладиатор".

Концерт "Ханс Циммер. "Дюна". "Гладиатор".

0
1323
Где, как не в «Пушкинке»?

Где, как не в «Пушкинке»?

Роза Берберова

В старинном особняке библиотеки-читальни прошел Александрийский форум

0
493
Никита Кобелев: "Время ставит большие вопросы и требует хотя бы попытки найти ответы"

Никита Кобелев: "Время ставит большие вопросы и требует хотя бы попытки найти ответы"

Елизавета Авдошина

Главный режиссер Александринского театра – о "Воскресении", китайских "Лягушках" и новой роли Тихона Жизневского

0
3607

Другие новости