Александр Сладковский: "Скрябин? Да!"

В 2022 году ГАСО Республики Татарстан выступит в самых престижных европейских залах. Фото предоставлено пресс-службой оркестра

Дирижер Александр СЛАДКОВСКИЙ и его оркестр выступили в Москве в новом статусе: в год 55-летия коллективу было присвоено звание академического. Программа, которую представили музыканты в Концертном зале им. Чайковского, была посвящена английской музыке, точнее – музыке английских классиков прошлого века. Одно из самых знаменитых сочинений Густава Холста «Планеты» – с огромным составом, куда входят орган и даже женский хор, – предварял Скрипичный концерт Бенджамина Бриттена, в котором солировала Алена Баева. Сладковский, объединив эти два, казалось бы, не связанных между собою сочинения, протягивает нити от одного к другому. Элегическая первая часть бриттеновского концерта отзовется в лирике «Венеры», роковое скерцо – воинственному шествию «Марса», а пассакалия финала – в похоронном марше «Нептуна». Накануне концерта Александр Сладковский ответил на вопросы корреспондента «НГ» Марины ГАЙКОВИЧ.

– Скрипичный концерт Бриттена и «Планеты» Холста – программа непростая…

– Стилистически концерт очень тяжелый: очень сложный аккомпанемент у концерта Бриттена, а «Планеты» Холста – энциклопедия оркестровая, проверка на зрелость, невероятно сложная партитура, даже физически. Во всех частях разные темпы, разные движения, разные характеры – в соответствии с названиями планет.

– Осенью оркестр получил звание «академический». Какие преференции это дает коллективу?

– Честно говоря, ни на какие преференции я не рассчитываю, мы нормально зарабатываем по сравнению с другими учреждениями культуры, как минимум в Татарстане. К нам очень серьезное и доброе отношение президента республики. Для меня важно было получить это звание, потому что оно – как генеральские лампасы. Придает другой уровень оркестру, который этого, безусловно, достоин и за последние 10 лет доказал, что это коллектив высшей лиги. Но при этом звание академического оркестра и ко многому обязывает. Было непросто его получить, решение принимается на уровне правительства, а утверждает премьер-министр. Эти вопросы требуют огромного количества согласований. 1 октября оркестру исполнилось 55 лет, мы немножко не успели – но главное, что попали в юбилейный год. Это было важно и для меня, и для музыкантов.

– Совсем недавно закончился конкурс дирижеров духового оркестра имени Валерия Халилова, где вы были председателем жюри. Это интересный опыт для вас?

– Конечно. Я сам начинал как трубач и оканчивал военно-дирижерский факультет при Московской консерватории, служил в армии много лет. С Валерием Михайловичем меня связывает очень много – и по-человечески, и по-музыкантски. Он вел наш оркестр с первого курса, был капитаном, потом стал офицером службы и через некоторое время генералом, возглавил военно-оркестровую службу. Халилов трагически ушел на взлете – жизненном и творческом... Он ко мне по-доброму относился, мы в прекрасных отношениях с его дочкой Марией, которая меня и пригласила поучаствовать в жюри конкурса. Это был, кстати, первый опыт участия в жюри. Атмосфера была очень доброжелательная, со мной в команде были очень профессиональные люди. И решения наши были абсолютно справедливыми, без всяких загадочных обстоятельств, которые иногда на конкурсах происходят. Все было ясно и прозрачно. Я рад, что первая премия уехала в мой родной Питер.

– Это не предвзято?

– Нет! Арсений Шупляков фору всем дал, он же работает у Гергиева в сценическом оркестре в Мариинском театре, опытный музыкант. Он шикарный ударник, настоящий профи, много лет отыграл в опере и балете. Сейчас он дирижирует в основном балеты, но какие! Он «Весну священную» знает наизусть. Он сразу зажег, у оркестра аж глаза загорелись, когда он вышел. В финале он исполнял очень сложную Симфонию для духового оркестра Хиндемита, моментально собрался, все сделал. Так что нет никакой предвзятости.

Этот конкурс делает благое дело. Мало духовых оркестров, если не говорить об армии. Да и вообще в России всегда беда с духовиками – их стало почти некому учить. В любом оркестре проблемы одни и те же: не хватает хороших исполнителей на деревянных духовых, а уж про валторны я вообще молчу. Но такие конкурсы не только способствуют появлению новых дирижеров, но и подтягивают оркестры, музыкантов-духовиков. Шаг за шагом это все, возможно, будет развиваться дальше. По крайней мере я этому постараюсь способствовать.

– Вы часто обновляете духовиков в своем оркестре?

– Что вы, они на вес золота, я с них пылинки сдуваю! Это же команда, они годами сыгрываются, как отличная футбольная команда. И если один человек выбывает – это словно клавишу на рояле вырвать.

– В качестве спецприза победитель конкурса получил право выступить с вашим оркестром. Уже знаете, какую программу ему предложите?

– Еще не думал на эту тему, но у меня с этим, поверьте, никаких проблем нет. Шесть-семь фестивалей мы проводим только в Казани. Я думаю, что ему надо предлагать серьезную программу, чтобы он мог себя показать. Я все эти ступени проходил, поэтому мне понятно, как все надо делать. Я с удовольствием ему помогу.

– Каковы ваши ожидания , если говорить о следующем годе?

– Честно, чего я жду от следующего года – чтобы не было хуже, чем сегодня. Что касается творческих планов, их, как и всегда, много. Самый грандиозный из них – европейский тур, аналогов которому еще не было в истории оркестра. Эти уникальные гастроли будут проходить осенью 2022 года в 25 городах Германии, Швейцарии, Австрии, Бельгии, Нидерландов и Лихтенштейна. Мы будем выступать в таких залах, как Берлинская филармония, Кельнская филармония, Венский концертхаус, Зал королевы Елизаветы в Антверпене и других.

– В интернете мелькали фото о необычном проекте с вашим участием: съемки в павильоне «Космос» на ВДНХ…

– Это очень было классно! Ко мне обратились с телеканала «Культура»: планируем проект к юбилею Скрябина с Российским национальным оркестром, программа – «Божественная поэма», «Поэма экстаза» и Фортепианный концерт с Андреем Гугниным. Я даже не спрашивал об условиях. Скрябин? Да! Потом оказалось, что мы не совпадаем по срокам, так как я со своим оркестром записывал симфонии Бетховена и балеты Стравинского и прерываться не мог ни на секунду. Я аккуратно об этом сказал, и для меня они сделали перенос этой записи на сентябрь. Там работа строилась так: нам надо было с ходу записать все три сочинения в Пятой студии. А потом была запись телевизионная, уже на ВДНХ. Она уникальная. Я надеюсь, что не раскрою секретов, если скажу, что съемка велась на немыслимое количество камер, с дронами, в роскошной обстановке павильона «Космос» под земным шаром! Мне кажется, это будет что-то космически необыкновенное, очень по-скрябински. Не припомню ни одного проекта, который был бы так монументально задуман и исполнен. Должно получиться что-то сногсшибательное. В 2022 году увидим.

– Вы наверняка и в Казани будете отмечать 150-летие Скрябина.

– Обязательно. У него не так много симфонической музыки, выбор небольшой. Мы не играли Третью симфонию, и я до сих пор ее не дирижировал. Только в этом проекте с РНО прикоснулся, и сразу мелькнула мысль, что надо обязательно сделать это с моими. И мы это сделаем на Рахманиновском фестивале в будущем году. А потом, уже в год Рахманинова, в 2023-м, у меня есть идея исполнить в Москве две Третьи симфонии – Скрябина и Рахманинова. Композиторов, которые еще детьми учились вместе – сопоставить их зрелые вещи.