Мел(одия) для Софии Губайдулиной

Концерт показал, что творчество Губайдулиной таит в себе множество загадок. Скриншот трансляции с сайта Московской филармонии

Концерт, инициированный дирижером Владимиром Юровским, стал большой кодой в основной серии концертов на родине Софии Губайдулиной в Казани: фестиваль Te Salutant, Sofia! объединил молодых музыкантов и композиторов, исполнителей новой музыки, а сама героиня торжеств записала видеообращение со словами благодарности.

Это был приятный и одновременно удивительный момент: уже много лет Губайдулина ведет закрытый образ жизни, редко дает интервью и еще реже появляется на публике, предпочитая транслировать мысли через свою музыку. Словно открещиваясь от навязанного ей образа примадонны современной академической музыки, статуса живой легенды и «последней из могикан» (Шнитке и Денисов, ее «собратья» по «московской тройке», покинули наш мир больше 20 лет назад), Губайдулина неустанно продолжает писать крупные оркестровые сочинения по заказу всемирно известных коллективов.

Сегодня 90-летняя София Губайдулина – композитор-резидент оркестра Гевандхауза: об этой почетной должности, предполагающей работу с коллективом и создание для него новых сочинений, наверняка мечтает не один младший коллега Софии Асгатовны, стремящийся создать новый музыкальный язык, напичкать партитуру оригинальными исполнительскими приемами и новейшими средствами технологии под эгидой сложной концепции. Губайдулина же не боится оказаться старомодной или устаревшей в глазах нового поколения: «Мне все равно, современна моя музыка или нет. Мне важно, истинна ли она».

Концерт в филармонии наглядно показал, что творчество Губайдулиной не просто повествует о некой непреложной истине, философских категориях, вопросах земного и вечного – оно таит в себе столько загадок и неожиданных открытий, что остается только восхищаться могучему композиторскому таланту этой хрупкой женщины, четко следующей по своему пути.

Владимир Юровский с присущим ему концептуальным подходом и стремлением удивить выбрал сочинения Губайдулиной разных лет – от 1968 до 2019 года. И в каждом из них композитор осталась собой, не позволяя себе кардинально меняться и экспериментировать со стилем.

Это особенно ощущалось в откровенно джазовом Концерте для двух оркестров (Госоркестра и Большого джазового оркестра Петра Востокова), впервые исполненном в тот вечер: да, звучит почти что самба, присутствуют такие суперавангардные для времени создания этого сочинения (1976 год) инструменты, как электрогитара и синтезатор, три бэк-вокалистки (Анна Бутурлина, Надежда Гулицкая, Елена Веремеенко) полупоют-полустонут, стихотворение Афанасия Фета по просьбе Юровского читает в записи актриса Чулпан Хаматова, но во всем этом нет никакой попытки смешать высокое и низкое, как, скажем, у Шнитке, – Губайдулина здесь сама серьезность.

В другом любопытном опусе, «Поэме-сказке», первоначально созданном для детского радиоспектакля, композитор превратила историю о школьном мелке, который мечтает рисовать воздушные замки, но в конце концов ломается, в настоящую драматическую МелОдию – оду Мелу, как остроумно заметил ведущий вечера Ярослав Тимофеев. Здесь помимо ясной красивой мелодии обращали на себя внимание типичные губайдулинские трепетные, трепещущие звуки-соноры, растворявшиеся в финале словно в никуда – как в пьесе «Мираж» для восьми виолончелей, написанной годами позже.

Две кантаты Губайдулиной – «Рубайят» и «Ночь в Мемфисе» – демонстрировали ее особую любовь к Востоку, увлечение специфическими музыкальными инструментами, в частности ударными. В первой, вобравшей в себя философскую лирику древневосточной поэзии, их колоритное звучание стало аккуратным аккомпанементом экспрессивному музыкальному монологу солиста, который и пел, и декламировал текст, и шептал, и смеялся, словно выражая человеческое бессознательное.

Баритон Борис Пинхасович довольно органично существовал в этой партии и в партнерстве с Юровским, что не случайно: не так давно они сотрудничали в постановке оперы «Нос» Шостаковича в Баварской опере. Главной фишкой кантаты «Ночь в Мемфисе», в которой солистка Елена Манистина перевоплотилась в самую настоящую Клеопатру, стала запись зловещего хора мужских голосов, звучащих как голоса предков из темного царства в сопровождении ударных и «ударных» движений пианистки по струнам рояля.

И, наконец, последнее сочинение юбилейного вечера – Der Zorn Gottes («Гнев Божий») – масштабная оркестровая партитура с четырьмя вагнеровскими тубами, написанная в 2019-м словно в предчувствии мировой катастрофы под названием пандемия коронавируса. Короткие мотивы, имитирующие призывы иерихонских труб, мощные экзальтированные кульминации и спады, вскрики флейты-пикколо и безжалостный ритм барабана рождали на слух не только картины Страшного суда (тема религии невероятно важна для Губайдулиной), но и напомнили нам, собственно, в какой реальности мы сегодня находимся.