Драгоценному другу от Дениса Шаповалова

Денис Шаповалов заражал энергией музыкантов, переживая каждый такт своей музыки, сопровождая дирижерский жест выразительной мимикой. Фото со страницы зала «Зарядье» в «ВКонтакте»

В концертном зале «Зарядье» выступили Большой симфонический оркестр имени Чайковского и победитель одноименного конкурса Денис Шаповалов, который предстал сразу в трех своих амплуа – как виолончелист, композитор и дирижер.

Сначала он исполнил сольную партию в Концерте для виолончели с оркестром Антонина Дворжака, а затем продирижировал собственным сочинением, посвященным бессменному лидеру БСО, маэстро Владимиру Федосееву. «Чайковский, Дворжак. Сон Петра Ильича, или Письмо драгоценному другу» – такое длинное, в духе опер XIX века, название носил этот опус, больше претендующий на симфоническую поэму.

Для маэстро Федосеева и Дворжак, и Чайковский – безусловно, любимые композиторы, произведения которых неоднократно играли его подопечные. К Петру Ильичу у Владимира Ивановича вообще особая любовь, миссия, направленная на возрождение его раритетов; Чайковский, по мнению Федосеева, является «духовной составляющей нашей жизни».

Для концерта в «Зарядье» он выбрал первую из последней лирико-драматической триады симфоний – Четвертую, где композитор еще не так пессимистичен, где еще «жить все-таки можно». И дирижер оказался с ним солидарен. В его интерпретации цикл прозвучал хоть и драматически экспрессивно, но без уклона в нарочитый пафос и экспрессию, и даже тема фатума, вторгающаяся в этот монолог-повествование, обрела более благородный, строгий характер. А ликующий энергичный финал с цитатой из песни «Во поле береза стояла» БСО и вовсе превратил все в умопомрачительный аттракцион радости и веселья, заряжающий атмосферу вокруг.

Чайковский посвятил свое сочинение «лучшему другу» – меценатке Надежде фон Мекк, таким образом поблагодарив ее за многолетнюю поддержку. Денис Шаповалов пошел дальше – для своего друга и старшего наставника зашифровал в партитуре цитаты и аллюзии на музыку его любимых композиторов, словно показывая момент их воображаемой встречи (в реальной жизни оба никогда не видели друг друга). Первая лирическая, quasi-русская народная тема («голос» Чайковского) и вторая, подвижная, с интонацией чешско-гуситских маршей («голос» Дворжака) в сочинении то спорили, то объединялись, то мирно беседовали: впрочем, к финалу Петр Ильич в этой битве победил.

С точки зрения оркестровки пьеса-посвящение Федосееву оказалась безупречна: мощные тутти в начале и в разработке, изящные соло и диалог инструментальных групп демонстрировали отличную композиторскую подготовку Шаповалова, его умение небанально, интересно, ярко стилизовать, используя весь «багаж» стилистических особенностей музыки XIX века. И весь этот постмодернистский каскад удивительным образом не рассыпался на мелкие детали благодаря компактной, трехчастной форме целого, единому волнообразному симфоническому развитию.

Сам композитор буквально заражал энергией музыкантов, переживая каждый такт своей музыки, сопровождая дирижерский жест выразительной мимикой. Адресат посвящения в этот момент слушал свой подарок из первого ряда зрительного зала и, как только в воздухе повис последний аккорд, поспешил на сцену сказать слова признательности, возможно, думая о том, что Чайковскому такое действительно и не снилось.