Полина Райкина: "Трудно сейчас ранить зрителя"

В спектакле «Это все она» Полина сыграла роль матери. Фото Александра Иванишина с сайта www.satirikon.ru

«Это все она» – спектакль о том, как виртуальная реальность ломает живого человека. И «Сатирикону» удалось создать на сцене синтез документальности и подлинной театральности. Полина РАЙКИНА, сыгравшая главную роль, рассказала корреспонденту «НГ» Елизавете АВДОШИНОЙ о трудностях работы с современной драматургией и своих актерских мечтах.

– Полина, задам вопрос, который волнует, наверное, всех: как сейчас живет «Сатирикон» в связи с затянувшейся кочевой жизнью? Как самочувствие труппы?

– Мы очень ждем, когда сможем вернуться домой! Все это, безусловно, очень мешает и имеет не только лирические «побочные эффекты». Элементарно трудно выпускать спектакли – столько, сколько нужно, и таких, как нужно. Но мы держимся! «Сатирикон» – на редкость сплоченная команда, возможно, другой театр и не выжил бы в таких условиях, а мы пока держимся и остаемся командой, хотя нам очень трудно!

– Тем не менее театр выпустил премьеру – «Это все она» по пьесе Андрея Иванова, где вы сыграли главную роль – мать-одиночку трудного подростка. Еще одна ваша роль тоже выводит на сцену нашу современницу. В постановке «Всем кого касается» по пьесе Даны Сидерос вы играете молодую учительницу, доходящую в своем гуманизме порой до абсурда. На сцене герои типические, сегодняшние. Как вы выстраиваете роль – преобладает ли метод наблюдения или исходите из того, что задано драматургом?

– Спектакль «Это все она» был дипломным для студентов Высшей школы сценических искусств, было решено занять на роль матери двух актеров-педагогов – меня и Марину Дровосекову. Нам повезло, что Константин Аркадьевич продлил жизнь этому спектаклю, взяв его в репертуар «Сатирикона». Действительно, у меня сложилась целая линия ролей в современной драматургии о подростках. Как я подходила к роли? Во-первых, я сама преподаю, конечно, людям чуть старше школьников, но какие-то переклички все равно есть. Во-вторых, в период репетиций постановки «Всем кого касается» мы ездили на экскурсии в школы, смотрели, как проходят занятия, общались с учителями, учениками, чтобы иметь свои наблюдения, а не только опираться на автора. Я читала в интернете о подростках, слушала подростковую музыку. В связи с постановкой мы встречались со зрителями и организациями, которые предметно занимаются вопросом травли в школах. Зрители высказывали свое мнение, мы спрашивали, профессионалы рассказывали, как с этим бороться, какая сейчас ситуация в школах. Так что мы шли и через собственные ощущения и наблюдения. Любая серьезная работа требует разностороннего подхода.

Пьеса Андрея Иванова «Это все она» основана на реальных событиях. Драматург ее написал по истории, которая ему была рассказана лично. У Даны Сидерос взгляд гораздо более светлый, потому что ей повезло самой учиться в прекрасной школе. А у Иванова финал жесткий, трагический, хотя в нашем спектакле мы оставляем его открытым.

– Вы же давно интересуетесь новыми пьесами, сотрудничали с Театром.DOC. Еще играете в спектаклях по пьесам Елены Исаевой?

– Спектакль «Про мою маму и меня» играем на площадке Дома актера. Играем его много лет, но он не перестает быть актуальным. Был спектакль «Я боюсь любви» – его, к сожалению, больше не играем.

– Как в театре достичь того смыслового и метафорического объема, который есть в сценическом воплощении классики и которого часто словно не хватает современной драматургии?

– Современная драматургия бывает разная, но когда мы говорим про классику, мы говорим о тех произведениях, которые остались в веках. А наверняка были написаны и те произведения, которые до нас не дошли и вполне, возможно, не отличались той глубиной и метафоричностью, широтой, присущими классике признанной. Современная драматургия отличается определенной стилистикой. Время диктует язык, тон повествования. Современная драматургия часто суше и жестче. Но ведь чем дальше идет время, тем более резкие нужны методы для того, чтобы произвести впечатление на зрителя или читателя, потому что мы так ко всему привыкли, что для воздействия нас необходимо шокировать. Поэтому, например, используются физиологичные приемы или нецензурная лексика. Довольно трудно сейчас ранить зрителя или читателя, так как многое увидено и услышано уже. Чтобы вывести его из зоны комфорта, иногда требуются шоковые методы. А подробные многословные переживания, присущие классике, зачастую в новой драме уходят на второй план. Но, я думаю, это примета времени. Это ни хорошо, ни плохо. Современная драматургия должна существовать активно в нашей жизни наряду с классикой.

Нельзя сказать, что современная драматургия – это только документальный слепок. Зависит от пьесы! Скажем, обе пьесы, вошедшие в наш репертуар, очевидно, имеют «второе дно», что-то метафизическое, помимо реалистичных сюжетов. К примеру, в спектакле «Это все она» мы постарались в прямом смысле поднять историю «над землей» – на сцене есть второй и третий этажи декораций..

– А вы сами читаете новые пьесы, следите за авторами?

– Не могу сказать, что читаю много, но стараюсь читать или смотреть читки пьес на «Любимовке». На «Любимовке-2021» я участвовала в читке пьесы Марии Малухиной «Полярная болезнь». И на меня пьеса произвела громадное впечатление, в ней как раз соединяется бытовое и метафизическое. Сюжет построен на том, что три женщины-«челночницы» едут на Крайний Север продавать шмотье, а их автобус сопровождают духи Севера.

Есть такой прекрасный драматург Алексей Житковский, его пьесу «Горка» я читала на «Любимовке-2018».

В «Сатириконе» идет спектакль по пьесе Владимира Зайцева «Все оттенки голубого» и «Мой папа – Питер Пэн» Керен Климовски. У наших студентов был дипломный спектакль по пьесе Дмитрия Данилова «Сережа очень тупой».

Я обожаю современную поэзию, ее читаю, правда, много.

– Вы преподаете будущим актерам. Несмотря на минимальную разницу в возрасте, все-таки можно говорить уже о другом актерском поколении. Какие они?

– Все разговоры про поколения я не понимаю. В любом поколении есть люди, которые мне близки. Я счастливый человек – у меня много друзей. Так вот среди них – и 60-летние, и 20-летние. Конечно, есть изменения – теперь интернет есть, доступная информация, какие-то привычки, например, внимание трудно держать. Но, мне кажется, это нюансировка. Важно, если человек воспитан, тянется к искусству, к культуре. Часто набирают курс и говорят о «новом поколении» – не читают, не знают, не о чем с ними разговаривать, а на другом курсе – удивительно, такие же по возрасту, но умные, тонкие, читающие – так что дело в людях, а не в поколении.

– Вы сейчас достаточно мало снимаетесь, почти не участвуете в кросс-проектах, проектах других театров. Вы очень избирательно относитесь к предложениям? Или вы однолюб в профессии?

– Ни то, ни другое! Когда меня приглашают в интересный проект, я с удовольствием соглашаюсь, будь то театр, кино или антреприза.

– Но у вас есть все-таки «список мечты» – что бы вы хотели сыграть на сцене и съемочной площадке?

– Я никогда не знаю, что ответить на вопрос «Какую хотите сыграть роль?». Я могу сказать, с каким режиссером хочу поработать. Есть большое число таких режиссеров, а что будет за материал – вопрос второй. И я не лукавлю. Я могу увлечься любым материалом, мне важно с кем!

– Какие же это режиссеры?

– Послушайте, это будет скучно! Я просто перечислю лучших режиссеров российского театра! Их все знают, поверьте!

– Полина, а зритель увидит вас в будущей премьере сезона театра «Сатирикон» – «Ревизоре» Юрия Бутусова?

– Этого никто не знает! Включая Юрия Бутусова! Сейчас репетирует узкий состав артистов, а кто будет занят еще, пока неизвестно. Это процесс, как всегда, у Юрия Николаевича!