Мантия для Владимира Юровского

Ректор консерватории Александр Соколов посвящает Владмира Юровского в почетные профессоры. Кадр из видеотрансляции МГК

Владимир Юровский стал почетным профессором Московской консерватории. Столь торжественный момент прошел в камерной, «домашней» обстановке, не для публики. В конце репетиции Госоркестра перед вечерним концертом в Большом зале ректор Московской консерватории Александр Соколов наградил Юровского дипломом, мантией и шапочкой, назвав его настоящим консерваторским учителем. И это действительно так: дирижер хоть и не заканчивал консерваторию, но по праву может считаться своим: сколько интереснейших концертных программ под его руководством прозвучало на сцене БЗК – не сосчитать, а всего несколько недель назад маэстро блестяще подготовил студенческий оркестр к выступлению на юбилее их alma mater. Надо сказать, высокое звание почетного профессора Московской консерватории себя оправдывает: в разные годы его обладателями становились такие выдающиеся музыканты, как Галина Вишневская, Родион Щедрин, Альфред Шнитке, Михаил Плетнев, Зураб Соткилава и др.

Также стало известно, что Юровский получил и другой, не менее солидный статус – почетного дирижера Госоркестра, коллектива, с которым он в этом сезоне, к счастью, не прекратит работать (пусть уже и не являясь его худруком). Вот в такой новой роли дважды почетный маэстро уверенно провел с музыкантами концерт в Большом зале консерватории, где также солировал пианист Дмитрий Шишкин. Как обычно, у Юровского программа была выстроена тематически-концептуально – правда, в этот раз обошлось без раритетов и новых композиторских имен и неожиданных стилистических сопоставлений. «Послеполуденный отдых Фавна» Дебюсси, этот практически шлягер, полноценно заявивший композитора как подлинного импрессиониста, прозвучал образцово стройно, цельно – от томного лейтмотива флейты до последней, «повисшей» в воздухе гармонической вертикали, не рассыпаясь на отдельные эпизоды эклоги Малларме. Музыканты, как заправские художники, наносили аккуратные мазки на тонкое симфоническое полотно, окутывали изысканными сочетаниями тембровых красок, диалогами групп и соло, погружая в какой-то прекрасный светлый мир, полный безмятежности.

Дмитрий Шишкин продолжил этот парад «хитов», исполнив один из самых популярных концертов Моцарта, № 23. В целом солист и оркестр комфортно сосуществовали вместе, хотя ощущение этой музыки у каждого оказалось разное. Шишкин исполнил первую часть и финал сдержанно, отстраненно, сосредоточившись в основном на собственных задачах, Юровский же, очевидно, мыслил этот цикл иначе, подразумевая взаимодействие, классическое равноправие. Концептуальное объединение случилось лишь в медленной части – вдохновенной сицилиане, перебрасывающей мостик к раннему романтизму. Здесь лирическое, «хрустальное» звучание рояля словно возвышалось над оркестровым – плотным, будто хоровым, идеально подходящим для акустики зала. А завершившая вечер музыка к балету «Весна священная» Стравинского в интерпретации Юровского если не вызвала шок, как на премьере самого балета, то определенно оставила неизгладимое впечатление. Маэстро вопреки ожиданиям не стал демонстрировать эту партитуру в качестве образца непривычной для восприятия, почти что авангардной музыки, а показал разворачивающуюся историю пробуждения природы, «которая возрождается к новой жизни». Впрочем, без особых акцентов на фирменном ритме этой музыки и прочих «варваризмах» не обошлось. Юровский доводил звучание оркестра до невероятной мощи, впускал в зал неукрощенную стихию как самый настоящий чародей – не хватало только недавно подаренной черной мантии.