Григорий Заславский.
Если верить сообщениям Telegram-каналов, художественным руководителем объединенного театра станет Евгений Миронов. Евгений Миронов и актриса Ингеборга Дапкунайте во время презентации нового сезона Государственного Театра наций. Фото агентства городских новостей "Москва"
Позвонили – спросили: вы слышали, что МХТ объединяют с Театром Наций, а во главе будет Евгений Миронов? Я не глухой – слышал. Странно, по-моему. Но в определенной логике авторам такой идеи не откажешь, если она, конечно, действительно созрела в чьих-то административно-хозяйственных головах.
Олег Павлович Табаков, кстати, очень рассчитывал вернуть Художественному театру здание его филиала на улице Москвина, то есть бывшее здание театра Корша, то есть нынешнее здание Театра Наций. Говорил, что вопрос решен, всё в порядке. И был потрясен и растерян, когда здание досталось его любимому ученику…
Между тем пока (вчера – точно) во главе МХТ имени Чехова стоит Сергей Васильевич Женовач. Половину срока своего контракта он уже отработал, по идее, еще столько же времени – впереди. Несмотря на это, то и дело возобновляются разговоры о том, кто возглавит МХТ.
А что, собственно говоря, не так в МХТ им. Чехова, чтобы то и дело задумываться (и других заставлять) о замене Женовача на другого, по идее, лучшего?
Успеха не хватает. Того самого успеха, про который спрашивали друг у друга отцы-основатели Московского Художественного театра. Хорошие спектакли выходят. А нужен не просто хороший и даже не просто хорошие (множественное число). Нужен – успех. Табаков знал толк в успехе, а когда редкие критики высказывали сомнение в качестве успешной продукции его большого театрального холдинга, он апеллировал к отцам-основателям: в их переписке речь – только об успехе. Хорошо бы разомкнуть цитату в обе стороны…
Женовач – не Табаков. А Табаков – не Олег Ефремов.
Думается, Табакову мешало, что он – не Ефремов, помимо прочих связывавших их приятных и неприятных обстоятельств.
Женовачу, я думаю, не нравится, что сегодня никто не вспоминает, как многое (и как долго) прощали Табакову, когда он возглавил МХАТ. Кстати, многое, что Табаков тогда хотел сделать, у него не получилось.
Никто сегодня не вспоминает, что в первый табаковский год в МХТ выпустили 11 или 12 премьер, из которых в репертуаре оставили только «Кабалу святош», которую, кажется, почти ни один из рецензентов (а тогда на каждую премьеру выходило сразу по 25–30 рецензий!) не назвал удачей театра или хотя бы большой удачей Табакова. Многие еще помнили прежнюю мхатовскую «Кабалу святош», где Мольера играл Ефремов, а Табаков выходил в роли Бутона, которая шла ему куда больше…
Табаков начал наводить в театре порядок, в котором, например, не было места Виктору Гвоздицкому – это был не его актер. Но в табаковском МХТ не было места и другим артистам, выдающимся, даже великим. Можно, конечно, сослаться на то, что некоторые из них не могли гарантировать… стабильность, а Табаков стремился к хорошо работающему театральному конвейеру, в котором нестабильным артистам места не было. При Табакове, например, ни одной новой роли не сыграл Вячеслав Михайлович Невинный (одну сыграл, в «Венецианском антикваре», задуманном еще при Ефремове). Кто-то возразит, что Невинный очень скоро начал болеть, но и когда был здоров, не играл, потому что Табаков не считал его великим актером, хотя он был таковым не только по росту и вымещаемому объему.
Из схватки с или за МХТ Табаков вышел победителем – во всяком случае, по тем параметрам, которые он сам считал успехоопределяющими. Поэтому никто и не вспоминает и не упрекает Олега Павловича за увольнение доставшихся ему в наследство директора Вячеслава Ефимова вместе с заместителями, за приглашение нового директора Марии Ревякиной и скорое с ней расставание, а ведь потом были еще арест и продолжительное содержание в СИЗО следующей административно-директорской команды… Российские театры и в прежние годы потряхивало, и жили не скучно, но о происходящем на сцене говорили и писали больше, чем об изнанке театральной жизни.
Конечно, тех, кто помнит, как начинал во МХАТе Олег Николаевич Ефремов, почти не осталось, хотя можно вспомнить и то, как не сразу стало что-то получаться и у Ефремова, а потом случился раздел МХАТа и до самых «Трех сестер» 1997 года ничего значительного и не было. Хорошие спектакли были, настоящего художественного успеха – нет.
Жить, конечно, и театрам, и Министерству культуры во главе с министром тогда было легче, в том числе и потому, что разбираться в художественных достоинствах и недостатках спектаклей было интереснее, чем во всем остальном (кто там директор у Ефремова, думается, многие не догадывались, а Ефремов вряд ли бы стал на чем свет стоит ругать директора, если бы ему доложили об остатках непроданных билетов). Сегодня Telegram-каналы давят ежедневными сводками о том, уволил Женовач своего директора-распорядителя или нет, должен это сделать или не должен, а очевидные достоинства «Бега» или «Месяца в деревне» отступают на второй, а то и на третий план.
Сколько было печалей, сколько слез пролито по поводу недавнего ухода или непродления контракта МХТ с Дмитрием Дюжевым! Ну, всё, гиря до полу дошла, если Дюжев перестанет выходить на сцену театра! Печально, конечно. Но Ефремов в свое время отправил на пенсию Евгения Евстигнеева, а сами, по своей воле из труппы ушли Анастасия Вертинская, Александр Калягин, Олег Борисов. Выдающиеся и великие.
Руководить театром сегодня не наверное – точно труднее. Критерии сбиты, серьезной критики, то есть экспертизы, нет или почти нет, а все это тоже мешает движению, развитию режиссера, театра.
Что же делать? Как минимум не забывать. С удачи в театре начинали только те, кто строил свое собственное театральное дело. МХТ (в 1898 году), «Современник», «Мастерская Петра Фоменко», «Студия театрального искусства». Тем, кто приходил в чужой дом, никогда не удавалось просто и быстро наладить новую жизнь. Почти никому не удавалось. Даже Табакову. А уж он…
комментарии(0)