"Безымянная звезда" сошла с орбиты

В роли учителя Марина Мирою – лидер группы MULTIVERSE Никита Пресняков. Фото Галины Фесенко/Московский Губернский театр

Московский губернский театр открыл сезон «Безымянной звездой» по пьесе Михаила Себастьяна в постановке Александра Созонова.

Жанр электродрамы объединил вокальные, хореографические и цирковые номера, световые и мультимедийные инсталляции. Подготовка длилась полтора года, спектакль потребовал от драматических актеров умения петь, ходить на пуантах и выполнять акробатические трюки.

Режиссер в поисках нового прочтения обратился за консультацией к астрофизику Сергею Попову и выяснил, что звезды все-таки сходят со своих орбит. На основе этой идеи он переписал пьесу до неузнаваемости, оставив отдельные имена действующих лиц и часть фабульного каркаса.

Однако результат такой серьезной работы оказался весьма неоднозначным. Открыть звезду, по мнению создателей спектакля, – банальность, и потому Марин Мирою идет дальше и открывает гравитационное микролинзирование. Это явление, при котором блеск от звезды со слабым светом разгорается сильнее, когда она, с точки зрения человека, оказывается на одной прямой с другой звездой. Режиссер превратил его в метафору, и звезду Мону как личность зритель должен открыть благодаря звезде Мирою.

Парадоксально, но в центре электродрамы оказывается как раз не Мона Анны Снаткиной, а учитель космологии, чью роль исполнил Никита Пресняков, – во многом благодаря вокальным данным актера, к тому же замечательно владеющего техникой расщепления голоса. От прочих артистов Пресняков выгодно отличается скромной, безыскусной манерой игры, поэтому именно его герой получился самым выразительным. Номер «Мы все из звезд» позволяет Мирою раскрыться, показать свою мечтательность, страстность, одержимость свободой – несмотря на слабые стихи Евгения Кубынина, у арии есть все шансы стать популярным саундтреком. Героиня Анны Снаткиной настолько хрупка, что кажется больше неземным созданием, чем живой женщиной. В дуэте актриса существенно уступает партнеру.

Все остальные персонажи в постановке исключительно комичны и представляют собой скорее кинематографические штампы. Грига (Михаил Шилов) сделали мафиози на гламурном автомобиле, что стало вызывающим и провальным ходом со стороны режиссера. Иким (Евгений Сыркин) – типаж провинциального простака, а мадемуазель Куку (Юлия Романович) – дамы самых «правильных правил», которым она сама не очень-то следует. Вокальные партии для нее и других исполнителей оказались слишком сложны и, надо признать, угловаты. Никто из артистов не справился, а частые попытки давить на forte грудным голосом вызвали у зрителя такую же раздраженную реакцию, как у мадемуазель Куку – пение детского хора.

Композитор Александр Карпов тоже во многом играет на расхожей образности и стереотипном восприятии мюзикла как легкого жанра. Тихая пульсация электронной музыки изображает космос, маршевые ритмы царят на планете, где все должны быть одинаковыми, а духовой оркестр сопровождает юмористические фрагменты – все это не ново.

В целом танцевально-песенные номера чрезмерно растягивают действие и вносят излишнюю суматоху там, где порой достаточно небольшого мазка. Язык пластики здесь подчеркнуто неестественный, движения часто преисполнены пафоса (хореограф – Ирина Га). В сценографии Арина Слободяник схематично намечает вокзал, главные детали здесь – железная дорога и остановившиеся часы.

Менее удачной вышла масштабная декорация дома Мирою. На ее фоне герои теряются, поэтому видеопроекции с крупными планами выглядят скорее как попытка спасти контакт между зрителями и актерами, нежели как художественное решение. Но уходящее в зал звездное небо получилось абсолютно сказочным. Этот образ, созданный видеохудожником Алексеем Бересневым, продолжает Нарек Туманян в световом оформлении с использованием эстрадной стилистики.

Собственно, спектакль Созонова рассказывает о том, как звезда большой сцены попадает в провинцию, где роль режиссера отдана мадемуазель Куку: она явно претендует на статус местной звезды и с узнаваемым безруковским обращением «дорогие мои, хорошие» репетирует концерт ко Дню города. Но там, где у Себастьяна была трагедия, у Созонова случается хеппи-энд. И если скромное научное открытие, положенное в основу пьесы, позволило драматургу обнажить неразрешимый конфликт, то идея гравитационного микролинзирования привела режиссера к тривиальной развязке, которая не лишена приятности, но в этой приятности чересчур передано сахара. Отключи в электродраме электричество, не останется и драмы. Так что в этот раз звезды не сошлись и, согласно современным научным данным, отклонились от своего пути.