Любовь Казарновская: «Лукавство всегда развенчивается правдой!»

Фото из архива Любови Казарновской

– Круглая дата для вас – это повод подвести какие-то итоги, оглянуться, или, наоборот, настроить новых планов, что-то поменять радикально?

– Для меня юбилеи – это круглые даты. Промежуточные – «полукруглые» - это дни рождений. Придумали, на мой взгляд, все эти «полу-юбилеи» те, кому страшно хочется получить знаки внимания или награды, напомнить о себе какими-то спектаклями, концертами, пиаром в медиапространстве. Меня абсолютно не мучают амбиции, поэтому я свой день рожденья хочу отметить с теми, кто мне близок по духу. День твоего воплощения на Земле – это одно, а день рожденья твоего духа на новом этапе развития в осознании себя творчески эволюционирующей личностью –это совсем другое и самое ценное.

– Изменились ли на данном этапе ваши творческие приоритеты? Может быть, пришлось отказаться от чего-то, переставить акценты, взяться за что-то новое?

– Во мне изменилось все. Новые вызовы времени, новые энергии меняющегося пространства, мое внутреннее «слышанье» своей души и знания, которые полились сейчас колоссальным потоком на человечество, заставляют пересмотреть полностью взгляд на мир вообще и мир профессиональный в частности. Я больше не завишу от профессии, от «эффективных менеджеров», от мнений, от конъюнктурных и амбициозных деятелей, навязывающих свои правила игры во взаимоотношениях. Это то, что называется творческой свободой. Не бравада, не самодурство, а независимость и возможность творить свое пространство истины, любви к музыке. И это обуславливает другой подход ко всему, что я делала до сих пор. Мне неинтересны «беганья» по выступлениям – мне интересна новая сторона меня самой. Неожиданные театральные и кинопроекты, неожиданные музыкальные эксперименты, просветительство и работа с талантливой молодежью, сотрудничество с большими мастерами на театрально-музыкальной платформе – вот это все мое сегодня.

– Мне кажется, даже ваши недоброжелатели признают: Казарновская – это всегда праздник, заряд оптимизма, настрой на позитив. Это сценический образ, маска для внешнего мира, или вы по жизни – «энерджайзер»?

– Я всегда была энергичной, влюбленной в свою профессию и в жизнь барышней. При любых трудностях, препятствиях не пасовала, шла вперед, работала. Всегда помню слова: «Силен не тот, кто идет ровным шагом по столбовой дороге, а тот, кто падая, поднимается и идет дальше!» Все маски – это наигрыш, и рано или поздно они слетают. И тогда выходит наружу то, что тщательно скрывалось. И вот тут-то и наступает «момент истины». Случается часто шок от неприглядности портрета – вспоминается Дориан Грей.

– Ваш оптимистичный характер больше подходит для оперетты, чем для оперы, где трагедия – обычное дело. Как вы относитесь к смежному жанру, которому сейчас так не просто выживать?

– А что говорить о характере молодых Френи, Гяурова, Каппуччилли – всем тогда больше в веселые жанры надо? Вы не представляете, какие они были оптимисты-весельчаки – знала их всех лично, могу это утверждать! В столовой «Метрополитен» всегда царили смех, шутки, веселые истории – все эти замечательные люди собирали вокруг себя толпу и делились прекрасным настроением. На сцене в опере приходится часто играть трагедию, в концертах петь о глубоких мелодраматических переживаниях, а в жизни надо быть самим собой – и смеяться, когда весело, и быть серьезным, когда речь идет о непростых материях. В общем, быть естественным.

– Тем не менее, ваше отношение к оперетте и ее сегодняшнему дню и перспективам?

– У этого жанра очень много поклонников, и я в том числе. Оперетта – по-итальянски «маленькая опера», где надо петь как в опере, играть как в драме, двигаться пластично и хорошо танцевать! Задачки весьма сложные. Классическая оперетта завоевывала старушку Европу, начиная с Оффенбаха во Франции и со Штрауса и всего его талантливого семейства в Австрии. Опера должна была потесниться. Оперетта привлекала не только разнообразием искрометных мелодий, но и текстом, в который вставлялись актуальные темы - политические, придворно-дворцовые, бытовые, делая ее каждый раз новой, яркой, полной сатиры и юмора. Если оперетту ставить с большим вкусом, имея «синтетических» артистов, владеющих всем набором необходимых качеств и настоящей вокальной школой, то этот жанр может стать лидирующим в музыкальном театре, поскольку и музыка, и актуальный, понятный публике разговорный текст, делают восприятие происходящего на сцене доступным и захватывающим. Недаром такие корифеи как Гедда, Вундерлих, Прей, Шварцкопф, Стратас, Моффо, Бамбри, Бонизолли, Груберова, Образцова просто «купались» в мелодиях этого «шампанского жанра» и участвовали в прекрасных постановках на разных сценах мира и в кино. Эта любовь не обошла и меня. Я спела в «Ковент-Гардене» «Веселую вдову» десять раз! Герберт фон Караян хотел делать со мной фильм «Марица» - вот уж чудо-чудное было бы: музыка – экстра-класса и Караян за пультом – мечта! Я включаю арию Марицы в концерты – это всегда просто «бомба» музыкальная: это обожает публика и ты «улетаешь» в небеса.

– В «Ковент-Гардене» была единственная ваша встреча с жанром на театральной сцене?

– Если не считать двух комических опер Хренникова – «Доротеи» и «Золотого теленка», которые являются практически опереттами, а их я пела в Театре Станиславского в начале своей карьеры, то да, на сцене только единожды! Есть еще фильм Ленинградского телевидения «Цыганский барон», к которому я и замечательный баритон Олег Кленов записали партии Саффи и Баринкая.

– В последнее время вы выпустили аж три книги, рассказывающие и о вас, вашем творческом пути, и о музыкальных образах, созданных вами на разных сценах мира. Это реализация ваших юношеских задатков журналиста? Судя по результатам, вас увлекает эта деятельность...

– Книги не только и не столько о моем творческом пути, сколько о моих ощущениях в восприятии той или иной эпохи, стилей, интересных фактов биографий моих любимых композиторов, либреттистов, певцов и певиц, загадках и тайнах того или иного оперного персонажа, «ключиках» к профессиональной детализации партии-роли и о моих впечатлениях от того, что творится «на театре» - вчера, сегодня и предположительно будет происходить завтра. Наверное, мои «писательские росточки» стали прорастать и расцветать, и тот сорокалетний опыт на сцене, который есть за плечами, те счастливые моменты встреч с великолепными коллегами, та прекрасная эпоха оперы, ушедшая навсегда и оставившая сегодня лишь шлейф от былого величия, заставила меня взяться за перо и поделиться с людьми своими чувствами. Сейчас на выходе еще две книги! Как видите, мое перо «просится к бумаге».

– Неужели остался только шлейф? Опера обречена и ее удел деградация?

– Мне есть, с чем сравнивать. Я еще застала и успела поработать в настоящем оперном театре, где царил дух музыки, смыслов и уважения к первоисточнику. Сейчас пошло такое искажение всего, такая подмена истинного надуманным, скандальным, грубым... Сегодня дух сотворчества с первоисточником заменен на идею «во что бы то ни стало раскрасить картинку действа современным прочтением ради ухода от традиции». Вопрос – зачем? Я не за «пыльный театр», но самоцель осовременивания, увы, почти повсеместно, без сохранения смыслов и идей, стилей и бытия певца на сцене, ведет оперу в никуда, в блуждание по лабиринту в поисках «того, не знаю чего». Проведена некая нехорошая хирургическая «операция по кастрации» важнейших смыслов и духа оперы. Страдают от этого все – сам жанр, певец-артист и публика. Хочется вспомнить слова Верди: «Tornate al antico e sara il progresso» – «Вспомните ценности прошлого, и будет вам прогресс».

– Вы видите в оперном мире здоровые силы, способные переломить негативный тренд?

– Безусловно, в мире оперы есть люди, мыслящие категориями духа, музыки, уважения к первоисточнику! Но им не дают дорогу, им не пробиться через этот «ураган» тотальной подмены ценностей, рыночного «мейнстрима» пошлости и скандальности любой ценой и одобрения эффективных менеджеров, «рулящих» процессом... Поэтому голоса противящихся этим тенденциям тонут в криках тех, кто управляет всем рыночным механизмом, а им в унисон «подпевают» медиа, критики и «поклонники жанра», создающие общественное мнение и считающие себя разбирающимися во всем и вся. И этот «поток» сметает на своем пути тех, кто сопротивляется. Но «через тернии к звездах» идет человек-творец и осилит путь, несмотря ни на что. Верю в это!

– Есть мнение, что опера себя изжила как жанр, как всякое явление, она прошла большой путь и иссякла. Именно поэтому с ней происходит сегодня то, что происходит. В доказательство этого тезиса приводят тот факт, что сегодня новых опер почти не пишут, а то, что появляется, редко бывает жизнеспособным.

– Не думаю, что это так. Разве может изжить себя великая живопись, скульптура, архитектура? Все в нашем мире находится в эволюции – и мир форм, и мир духа. Эволюция сознания, выраженная в разных формах, сопряжена с деятельностью человека, его внутренним состоянием. А состояние сознания во всех аспектах жизни – в культуре, там, как в зеркале духа, отражается тот огромный кризис, который привел человечество в то состояние, какое мы наблюдаем. И оперный жанр, именно из-за человеческого фактора, переживает жуткую «ломку». Ушла главная идея из жанра – царство мелодий, чувств, смыслов и личностей певцов-артистов. Ведь без певца-артиста ни один замечательный дирижер, режиссер, художник не создадут оперный шедевр! А совпадение всех этих факторов рождает шедевр! Так может быть, стоит задуматься над тем, что «лебедь, рак и щука» не приведут оперу ни к чему хорошему? И композиторам, берущимся сегодня за перо, стоит вначале подумать об уже упомянутых словах Верди?

– Вот мы и подошли к ключевому вопросу – кризису цивилизации. Кризис оперы, судя по всему, только его маленькая часть. Артисты – чувствительные сенсоры человечества. Что с нами происходит сегодня и чего ждать завтра?

– Что такое цивилизация? Это воплощение в материальном пространстве духовной сути творения! Человеку дано право творить материальные формы согласно с его состоянием сознания. Вот и ответ на вопрос: каково сознание человека творящего, деятеля культуры, такое «творение» и выходит из-под его «пера». Возвращаясь к опере - кто сегодня «верховодит процессом»? Кто тот творец в этом прекрасном жанре высоких вибраций? Почему мы выходим нередко из театра словно оплеванные? Почему сегодня обсуждается, как «взята ноточка» или «как костюмчик сидит» вне всяких смыслов и «передачи послания» от великих авторов? Все должно быть изменено! И прежде всего – сам подход к ценностям культуры: это дело чести и совести артиста и всех, кто сопричастен процессу создания культурного контента!

– Ваша сегодняшняя активность в огромной степени посвящена вокальной педагогике. Чем радуют и чем огорчают ваши питомцы?

– Передача знаний от моих выдающихся педагогов, которые сами получили эти знания от своих великих учителей, и есть тот непрерывный процесс создания базы –копилки необходимой информации об исполнительском искусстве, которая сегодня искажается и объявляется устаревшей и неактуальной! Когда я спрашиваю, кто ориентиры для молодых сегодня в том или ином репертуаре, они называют певцов, режиссеров, дирижеров, которые сегодня «на слуху», на поверхности, навязаны СМИ. И это, как говорила замечательная Мария Вениаминовна Юдина, дает следующие «круги на воде», ослабевающие и истаивающие. Сила броска камня в воду, первый «удар» - это тот импульс, который важно помнить и держать его в голове. Работая со своими молодыми певцами, стараюсь дать им полное представление о технике, образе, эпохе, традициях, школах. Они начинают задумываться и уходят от подражания. Ищут свое, но ориентируются на настоящее, а не на эрзац! Трудная, но очень интересная работа, на мой взгляд, совершенно необходимая!

– Молодые реагируют на то, к чему их приучили – на имена из ТВ, других СМИ. Думаю, это не их вина... А ваша популярность, медийность – она вам больше помогает или мешает в работе с молодежью, в общению с публикой, просто в жизни?

– Я отношусь к этому нейтрально. Я свое имя заработала сорокалетним служением культуре. Конечно, благодаря этому имени, я на виду, люди прислушиваются к моему мнению, доверяют, спрашивают. Привлекает многих и моя гражданская позиция, объективность в оценке тех или иных процессов в обществе. Если тебя любят люди, то регулярность «свечения в медиа» не играет роли. Если равнодушны, а ты из кожи вон лезешь через инстаграммы, тик-токи, фейсбуки, ТВ, «быть на виду», обсуждаемым любой ценой, то все равно ты в сердцах публики не останешься. Это все «пена». Молодые певцы идут ко мне, зная, как я занимаюсь – верят в то, что будет результат. И слыша, как поют мои ученики. Если кто-то приходит в надежде и расчете на последующее «продвижение в профессии», мои контакты, не желая работать на совесть, отскакивают и бегут пробовать дальше, к тому, кто будет заниматься «кумовством». Я таких вижу и знаю, что даже если они «выскочат» на связях и контактах, настоящих артистов из них не получится! Лукавство всегда развенчивается правдой!