Евгения Лясникова: "Без реализма никуда"

Художница и одна из ее работ – «Инна Чурикова в образе Елизаветы Второй».  Фото из архива Евгении Лясниковой

– Вы называете себя реалистом – как выбираете сюжеты? Помимо портретов, праздников и т.д. здесь есть и социальная тема, как в двух картинах «Река времени» с ветераном в орденах и с человеком нового поколения, торгующим такими орденами.

– Темы приходят мне в голову сами по себе, все зависит от настроения. Социальная тема для меня важна. Сейчас ведь такое время, что подвиги забываются очень быстро, они не воспринимаются с чувством достоинства, и мне хочется это показать. Хотелось бы, чтобы подвиги ценились, а не воспринимались с цинизмом. А вот «Моисей… и это все?» – о том, что сегодня десяти заповедей, полученных от Бога, – уже мало, и хотелось бы побольше. У меня много картин, связанных с церковной темой и религиозными праздниками. На мой взгляд, это то, что остается вне времени. Приходя в церковь, понимаешь, что и много лет назад, и сейчас атмосфера остается прежней.

– О чем картина «Веселуха»? Кажется, веселье женщины переходит в надрыв русской пляски, нет?

– Может быть, но меня интересовала колоритность девушки. Я писала эту картину в пандемию, во время самоизоляции. Хотелось весны и веселья. Сейчас уже не могу вспомнить своих ощущений во время работы над ней.

– Вы учились в том числе в иконописной школе, что это вам дало?

– Эта школа, несомненно, добавила в мое сознание душевного спокойствия, внутренней тишины, которые так сложно найти в бешеном темпе нашей современной жизни. Еще я начала понимать, насколько изображение, сделанное своими руками, может нести энергию и силу зрителю.

– «Игроки» навеяны гоголевским текстом, картиной Павла Федотова?

– Нет, мне хотелось совместить на одном холсте разные типажи и пороки.

– Вы используете в работе фотографию?

– Нет, у меня ведь собирательные образы. После того как появилась какая-то идея, я начинаю искать образ, подходящие глаза (на мой взгляд, глаза – главное в образе) и т.д. Например, «Шестирукого» – священнослужителя, перебирающего четки, – я начинала писать с глаз. Я тогда поняла, что есть люди, отличающиеся от всех остальных, они как будто не от мира сего. Мне хотелось это показать в том числе нестандартным приемом с трижды повторенными руками. В каждой картине я хочу что-то рассказать, у каждого героя своя судьба и история. Хочется, чтобы люди задумывались.

– Для юной девушки у вас довольно необычная биография: в 2017-м вы вступили в Союз художников Подмосковья. Сегодня СХ в целом ассоциируется скорее с убеленными сединами мастерами, а вам это зачем? Это членство помогает с выставками?

– Знаете, меня никогда не тянуло к современному искусству. Но меня всегда восхищали Репин, Верещагин, Серов, Константин Маковский. Помню, я дни напролет проводила в Третьяковской галерее. Я сама понимаю, что искусствоведам я неинтересна, поскольку вроде как не привношу в живопись ничего нового. Но я считаю, что классика есть классика и хорошо писать в стиле старых художников. А Союз художников, мне кажется, является обязательной вехой, ступенью, которую нужно пройти. И да, он помогает, проходит много выставок.

– Ваша предыдущая выставка весной прошла в Мосгордуме. Почему там? Ведь ее никто не мог посмотреть, кроме чиновников.

– Это была первая после снятия ограничений возможность показать свои работы и порадовать зрителей Мосгордумы. За что я им очень благодарна.

– Как вы относитесь к спорам о том, нужна ли сегодня живопись и нужен ли реализм, если у каждого есть смартфон с фотокамерой?

– Я считаю, что хотя фотография и является одним из разделов искусства, но это не, скажем так, рукоделие, которое есть в живописи. Она добавляет свой взгляд на мир. Между ними, на мой взгляд, очень большая разница. Хотя, конечно, есть очень хорошие фотографы. А что касается реализма, я считаю, без него нельзя, потому что, мне кажется, люди устают от современного искусства, оно – дело вкуса. С детства мы приучены к классике. Искусство должно давать возможность провести время с удовольствием, поэтому без реализма никуда. Я буду продолжать писать в этом стиле несмотря ни на что.

– Живопись для вас – профессия?

– Да, я полностью переключилась на эту деятельность. Каждый день сажусь и пишу. Но, конечно, художникам сейчас сложно. Я очень критично отношусь к своим картинам, мне почти все работы не нравятся, хотя меня останавливают, чтобы я их не забраковывала. Бывает, начинаю работать, а потом понимаю, что не в ту сторону ушла. Иногда месяцами пишу, а в других случаях за неделю могу закончить картину.

– Вы же еще авторской куклой занимались? Продолжаете?

– Да, было время, когда мне все было интересно. Я и одежду шила. Могу это делать, но оставила ради живописи, решила, что хватит экспериментировать: если есть такая возможность писать и мне дан этот дар не просто так, надо это нести с собой. И не важно, что получится.