Ольга Галахова
Главным героем спектакля становится театр. Фото с сайта www.sovremennik.ru
Хоть и стоит в афише «Современника» название спектакля «Театр», стоит предостеречь ту часть публики, которая настроена на ожидание встречи с новой – теперь уже сценической – версией знаменитого фильма с Вией Артмане по роману Сомерсета Моэма. Известную актрису – героиню романа Джулию Ламберт играет известная же актриса Елена Яковлева, прослужившая в «Современнике» примерно 30 лет.
В нынешней постановке режиссер Владимир Панков намеренно рифмует выдуманную писателем литературную биографию королевы английской сцены с реальной судьбой реальной Елены Яковлевой. Словно актриса отстаивает утраченное право на первые роли. Оттого текст Моэма разбавляется в спектакле вставками из чеховского «Вишневого сада», «Идиота» Достоевского. Елена Яковлева не играла Раневскую, но играла Варю.
Актеры цитируют «Идиота», и вспоминается роль Лебядкиной в спектакле «Бесы» Анджея Вайды на сцене «Современника». И временами кажется, что Моэма пускают побоку, а вот на Елене Яковлевой фокусируется зрительское внимание.
Своеобразным сценическим сюжетом становятся сами подмостки театра «Современник». Тут уж опыт и актрисы, и режиссера, поработавшего на самых разных сценах, богат. Закулисье, репетиции, выходы, четвертая стена, которая то возникает, то исчезает, экран на заднике сцены, занавесы – все это призвано усилить свойство театра, где причудливым образом сочетается притворство и жизнь, иллюзия и реальность. В спектакле рассекречивается происходящее за сценой, тем самым расширяется территория игры в театр как таковой.
Декорация зеркально отражает зал (художник-сценограф Максим Обрезков), через который в самом начале проходит Джимми Лэнгтон (Владимир Суворов). Ему справедливо доверяет Панков управление спектаклем. В амфитеатре расселись актеры, оркестрик Soundrama – а без него немыслима ни одна постановка Панкова – расположился тут же, как и две группы артистов уселись друг против друга на авансцене кругом, чтобы начать репетиции, назначенные в одно время. Мешая одни другим, заглушая реплики, они уже не на шутку рассержены и готовы пойти стенка на стенку. Но в театре такие битвы ничем не заканчиваются, поскольку на сцене появляется первая актриса. И само собой, переживания вступают в новую фазу. В труппу берется новый актер. Известие опять всех приводит в беспокойство.
Владимир Панков любит превращать сцену в подобие ателье художников, чтобы пространство дышало непредсказуемостью: режиссер любит обозначать несколько мест действия одновременно, словно актеры непринужденно и свободно выходят, бродят по сцене. Тут и дама в черном споет арию (Ирина Окнина, певица, приглашенная из театра «Геликон»), между актерами пробежит балерина (Оксана Хайдакина), а то все образуют неожиданно хор или превратят сцену в мюзик-холл и исполнят танец с черными зонтиками.
Через эти многоярусные режиссерские построения Панков не теряет сюжет романа Моэма. История любви Джулии Ламберт к молодому бухгалтеру Томасу Феннелу (Михаил Шамков) им не купирована, но категорически лишена мелодраматизма. Актер играет его с полным сочувствием к герою, стушевывая охватившую корысть к немолодой любовнице. Кажется, он любит и ее, и молодую актрису Эвис Крайтон (Пелин Гериш) – каждую особо. Он уже получил прививку театром, при которой отношения между людьми – часть игры, но все-таки в нем живет юношеский трепет к сцене.
В муже Джулии Майкле Госселине Сергея Юшкевича трудно угадать человека с военным прошлым. Он прежде всего актер, не устающий играть и на сцене, и за сценой. Без меры самовлюбленный Майкл то и дело норовит выйти к центру и замкнуть внимание на себе. Актер не играет бездарного лицедея, но мы понимаем, что он неталантлив и как человек, к тому же глубоко равнодушен к сыну, жене. Этот Майкл остается в плену восторгов лишь к самому себе.
Джулия Ламберт Елены Яковлевой предстает в спектакле и как премьерша с выходами, обеспеченными только для нее, и как актриса с неромантическим бытом за сценой. Это несоответствие – повод для ее остроумной, мастерской игры. На людях мы на диете, не прикасаемся к хлебу и картошке. А вот наедине с собой она так жадно пьет пиво, что, кажется, не успевает глотать.
Режиссер и актриса достраивают свой сюжет поверх Моэма. Их театр – прибежище творчества. Театр – место, где играют в жизнь, но игрой же увеличивают и сумму жизни. Этот странный мир самолюбий и самовлюбленностей, манипуляций судьбами и почти наркотической зависимости от подмостков все равно для них единственно возможный и самый прекрасный.
В финале на сцену бережно выносят уменьшенный макет театра «Современник» как большую детскую игрушку. И в этом жесте столько нежного отношения к сценическому искусству, забирающему у его служителей все их существование, что перехватывает дыхание. А рядом пожилые актеры сидят в инвалидных креслах – и вспоминается Галина Волчек с ее последними репетициями.
Однажды придя сюда молодыми, плененные игрушкой театра проживают жизнь до самого конца.
комментарии(0)