Марина Гайкович
Компьютерные игры – в основе режиссерской идеи. Фото Сергея Родионова/МАМТ
В Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко прошла премьера оперы «Вольный стрелок» в постановке Александра Тителя. Порассуждать об этом спектакле хочется в контексте обстоятельств, сложившихся внутри театра. Рассуждения эти, правда, будут с точки зрения фактов предположениями, основанными на неподтвержденной информации.
Итак. В ноябре Антон Гетьман, экс-директор Музтеатра, возглавил «Новую оперу». Известно, что все то время, что Гетьман был у руля, в театре был затяжной конфликт: директор и худрук отстаивали разные типы театра, каждый из оппонентов высказывал свою точку зрения в интервью. Один хотел прорубить окно в Европу, хотел модного актуального театра, взаимодействия с ведущими сценами и именами. Другой отстаивал тип театра-дома, который сложился и, надо сказать, довольно успешно функционировал много лет, составляя Музыкальному театру славу второго оперного дома в столице. Гетьмана уволили – но такого перспективного, целеустремленного и, главное, увлеченного директора скинуть со счетов не могли. Дали ему театр, где, к счастью, не с кем конфликтовать и есть отличная труппа (напомним, именно в «Новую оперу» перешли отвергнутые Большим театром блистательные солисты вроде Богдана Волкова). Гетьман благополучно сформировал репертуар на будущий сезон, мирно сменил главного дирижера, пригласив Валентина Урюпина, уже давно достойного столичной сцены.
В Музтеатр назначили экс-директора Пермской оперы Андрея Борисова. Фигуру в целом загадочную, поскольку его интендантский потенциал в целом никому не известен (собственного сезона в Перми он так и не сформировал, поскольку творческий процесс от Теодора Курентзиса быстро перешел в руки Марата Гацалова). В своем интервью он высказался, что называется, «и вашим, и нашим» – де и свое бережем, и на сторону смотрим. Но не просто так совершаются карьерные скачки из Перми во второй столичный театр, а значит, Борисов не пешка, не администратор, который будет технически обслуживать творческий процесс. Думается, и у него есть амбиции. И вот несколько месяцев Москва ждала объявления планов на будущий сезон, пресс-конференция была объявлена… и отменена. Тут мы вступаем, конечно, в область догадок, но ситуация скорее всего классическая, по Черномырдину: никогда такого не было, и вот опять. Борисов и Титель не могут договориться.
И вот – момент премьеры «Вольного стрелка», первого оперного спектакля после ухода Гетьмана, даже после пандемии. Здесь бы водрузить флаг театра-дома, показать его устойчивость и ценность. Да только, увы, вышло все наоборот. Постановка чудесной оперы Вебера оказалась бессмысленной. Точнее, постановки как таковой и не было. Была заявка – столкновение онлайна и офлайна, вообще никак на сцене не осуществленного и существующего только в виде таблички в буклете. Команда Куно разрабатывает компьютерную игру, нанимает эту команду Оттокар, чья девушка Агата влюбляется в одного из членов команды – Макса. Понятия о том, что такое компьютерные игры, команда постановщиков не имеет вообще. Поэтому два с половиной часа налогоплательщикам в зале приходится наблюдать, как в мусорную канаву спускают их отчисления (с шестью нолями, не иначе, ибо постановка очень дорогая, это видно): мельтешение на видеоэкране не имеет ничего общего с компьютерной игрой. Ползание с ружьями по условной офисной мебели тоже.
Сама идея при этом могла бы сыграть очень здорово – сегодня эта индустрия колоссально развита, стрелялки там виртуозно отрисованы, а сами по себе игры наносят вред ментальному и физическому здоровью – известно, что несколько человек умерли от обезвоживания, поскольку сутками не отходили от экрана. Все это могло бы вполне подойти к сюжету «Вольного стрелка», где есть состязание, цель, заговор, предательство, мистика. Еще есть любовь и сомнение, но и это при желании можно как-то разработать. Правда, для этого нужно обладать талантом и перфекционизмом известных адептов такого типа театра. Александр Титель относится к другому типу творцов – в доме, который носит имя Станиславского, он продолжает великие традиции. Но вот досада – даже отношения между персонажами в его постановке не выстроены. Кто кому симпатизирует – неясно, кто кому друг, а кто враг – тоже. Героиня будто находится в двух метрах от героя, а тот вопрошает: где Агата? (вероятно, это такое странное столкновение онлайна и офлайна). А уж когда Агата в век компьютерных технологий достает фарфоровый кувшин и тазик (чтобы охладить пыл любовного томления), по залу разве что не идет смех.
Сцена отливания пуль, демоническая, страшная, решена как анимация в отеле. Становится бесконечно обидно за музыку Вебера – так редко звучащую в России (специалисты по пальцам насчитали две или три постановки этой оперы за несколько десятков лет, а других и по одной не наберется). Обидно за чудесную оперу, которая дышит еще свежестью раннего романтизма, за оперу, которая проложит путь для музыкального театра в XIX веке.
Дыхания, полета, ощущения теплого весеннего ветра не хватило и дирижеру. Немецкий маэстро Фабрис Боллон, очевидно, поработал над стилем, фразировкой (и это, безусловно, ценно), но его собственная интерпретация звучала весьма сухо. Из премьерного состава солистов запомнился только Каспар Игоря Коростылева, который лучше остальных попытался погрузиться в свой образ и вокально был интересен.
Спектакль этот, как ни печально, ставит ребром вопрос – а жива ли модель театра-дома? Не пробуксовывает ли? Так ли необходимо ее сохранение? Не станет ли оно мумифицированием? Сможет ли Андрей Борисов предложить зрителю какое-то интересное решение? Надеемся узнать в сентябре.
комментарии(0)