Валерий Гергиев вернул "Орлеанскую деву" на сцену Мариинки

Иоанна у Екатерины Семенчук получилась фигурой по-настоящему трагичной. Фото Наташи Разиной © Мариинский театр

В Мариинском театре поставили «Орлеанскую деву» Чайковского: опера в постановке Алексея Степанюка под управлением Валерия Гергиева была показана на фестивале «Звезды белых ночей». Премьеру готовили к юбилею Чайковского, но он пришелся на разгар пандемии и локдаун, так что этот год отдает «долги». Кроме того, написанная композитором по заказу дирекции императорских театров и поставленная в 1881-м «Орлеанская дева» отмечает в этом году собственную дату – 140-летие со дня первой постановки.

К истории Жанны д’Арк композитор обратился сразу после «Евгения Онегина», и контраст гранд-оперы с «лирическими сценами», возможно, стал одной из причин недооцененности «Орлеанской девы» – редкой гостьи на театральных подмостках – современниками и потомками. А ведь сам композитор рассчитывал на успех, хотя и был разочарован заурядностью премьерной постановки с костюмами «из подбора». Либретто оперы написано в основном по одноименной драматической поэме Шиллера в переводе Жуковского, при этом композитор вернулся к исторической канве событий (как известно, у Шиллера нет костра, героиня гибнет на поле битвы). Но две ее знаменитые арии – «Прощайте, вы, поля, леса родные» и «Святой отец, зовусь я Иоанна» – воскрешают дух романтизма стихов Жуковского.

Опера своим масштабом напоминает творения Верди и Мусоргского, хотя религиозная проблематика и патетика ставят ее особняком. Не случайно в XX веке Кировский театр обратился к «Орлеанской деве» во время Великой Отечественной войны, спектакль под управлением Бориса Хайкина с Софьей Преображенской в заглавной партии хорошо известен по сделанной в 1946 году записи. Правда, сама опера и ее либретто в советское время претерпели серьезные искажения, и патриотический пафос заменил собой религиозную экзальтацию. Музыка оперы, запоминающаяся, мелодичная, не лишена тем не менее общих мест и странным образом больше корреспондирует не с операми, а с балетами Чайковского.

Несмотря на трудные времена, Мариинский театр на постановке экономить не стал: спектакль Алексея Степанюка, в полной мере следующий за оригиналом, во многом иллюстративный, удовлетворил бы композитора, понравился он и публике – на премьерных показах, принявшей спектакль с энтузиазмом. Режиссер, много и плодотворно работающий в Мариинском, практически «свой», с одной стороны, продолжил традицию постановки исторических опер, сложившуюся в советские времена, с другой – сознательно вступил в диалог с архаичностью сценического языка, подчеркнув это черно-белой заставкой, где герб с французскими лилиями поддерживают ангелы. Художественное оформление спектакля осуществил Вячеслав Окунев, отдельно надо отметить необыкновенно удачный видеоряд Виктории Злотниковой и свет Ирины Вторниковой. Внешняя эффектность постановки не мешает слушателю услышать диалог между историей и вымыслом, Чайковским и Шиллером, лирикой и патетикой, а кроме этого, создает великолепную раму для проявления артистических индивидуальностей.

Для своей героини вслед за Шиллером и Жуковским Чайковский выбирает имя Иоанна, в отличие от более приземленного Жанна, в опере нет места бытовому, она вся о высоком. Спектакль начинается в лесу, пронизанном лучами, где толстые стволы деревьев, как будто уже где-то виденные, напоминают колонны собора. Потом действие перемещается во дворец Карла VII – слабого и неверного правителя, эффектна коронация в Реймском соборе; высокий помост в центре сцены становится то троном короля, то костром Иоанны, в финале возносящим ее в небо. В первом действии Иоанне являются ангелы, возвещающие ей ее предназначение, а ее отец Тибо д’Арк (как и у Верди, вымышленный, неисторический отец Жанны играет здесь роковую роль) готовит ей обыденный путь замужества. Иоанна же отличается от остальных, и это отличие сделает ее в глазах окружающих сначала святой, потом грешницей, а в финале возведет на костер.

Театр подготовил четыре состава исполнителей, и в трех премьерных спектаклях можно было услышать трех разных Иоанн. Театр, как всегда, объявил составы в последний момент, и пока все прикидывали, кто из звездных меццо споет первый спектакль, премьера неожиданно была доверена Гергиевым молодой сопрано Екатерине Санниковой. Хоть в партитуре у Чайковского партия и обозначена как сопрановая, по традиции вслед за Преображенской ее поют меццо. Голос Санниковой звучал легко, без напряжения, все было очень качественно «сделано» и вокально, и артистически – чувствуется, что у певицы большой потенциал, но не хватало какого-то веса в образе и тембре. Иоанна в ее исполнении была гораздо больше искренней девочкой, потерянной от столкновения с пробудившейся чувственностью, воспринимающей ее как грех и измену своему предназначению. В первом спектакле было задействовано еще два молодых певца, как и Санникова, стипендиатов программы Аткинс – Александр Михайлов в роли короля Карла VII и Владислав Куприянов – Дюнуа.

С особенным нетерпением ожидалось появление в заглавной роли Екатерины Семенчук. Именно ее Иоанна вернула ауру героизма и высокой патетики образу, в котором чувствовался груз непростых размышлений и решений. Фигура главной героини получилась по-настоящему трагичной, как и многие образы, подготовленные певицей для Мариинского театра в последний год. В этом отношении продолжающийся локдаун в западных театрах играет нам на руку, позволяет чаще слышать звезд на отечественной сцене (Иоанну спела также Екатерина Губанова).

Впечатляющим и мрачным получился финал оперы. Трогательно звучит просьба Иоанны на костре дать ей крест, и он спускается с колосников, огромный, раскаленный, превосходящий своей тяжестью маленькую фигурку героини. Платформа костра начинает подниматься навстречу белым лучам, струящимся сверху.

Театр подобрал для оперы впечатляющий состав: великолепный Евгений Никитин во всех трех спектаклях спел Тибо, Михаил Петренко запомнился в небольшой роли Архиепископа. Из королей Сергей Скороходов был более живым и человечески понятным, а Александр Михайлов – более отстраненным. Его возлюбленную Агнесу Сорель спели три солистки: Ирина Чурилова, Елена Стихина и Мария Баянкина. Брутальный баритон Роман Бурденко раскрыл новые грани своего таланта, представ героем-любовником – бургундским рыцарем Лионелем. В опере много второстепенных персонажей и велика роль хора, так что многие сравнивают ее с ораторией. Все большие хоры и ансамбли были решены в статике и фронтально по отношению к залу, что обеспечивало прекрасное звучание. И конечно, великолепно звучал оркестр под управлением Валерия Гергиева, выступившего настоящим демиургом этого масштабного действа в развернутой интродукции, симфонических антрактах, неизбежных для жанра гранд-оперы «общих местах» и узнаваемых мелодиях (например, Хор менестрелей – это «Старинная французская песенка» из «Детского альбома»). Все звучало с таким движением и патетикой, что оставалось лишь удивляться, почему художественный руководитель Мариинского театра, при его любви к полным собраниям сочинений, так долго ждал, прежде чем обратился к этому творению Чайковского. Премьерные спектакли прошли с большим успехом, и думается, что «Орлеанская дева» всерьез и надолго вернулась в репертуар Мариинского театра в своей оригинальной версии.

Санкт-Петербург