"Война и мир": глас народа. Премьера спектакля по роману-эпопее Льва Толстого

Эпоха XIX века детально воссоздана в костюмах. Фото Игоря Верещагина/Театр «Модерн»

Юрий Грымов поставил в театре «Модерн» спектакль-мистерию «Война и мир. Русский Пьер». Однако имя этого героя в подзаголовке отнюдь не предполагает, что инсценировка в полной мере отразит книжное хождение графа Безухова по философским мукам. Программка гласит, что режиссер собирается привести западника Пьера к пониманию того, что есть Отечество. Но если бы в центре действительно оказалась такая упрощенная трактовка, все получилось бы слишком прямолинейно – и даже ангельское пение хора имени Свешникова не спасло бы зрителей от повального патриотического просветления. К счастью, как раз именно хор является главным действующим лицом и воплощает подлинную народную стихию, которая, по мысли Толстого, определяет историю. И за идею пригласить его – браво создателям!

Пение пронизывает спектакль от экспозиции до финала. Пока все занимают места, на сцене уже идет богослужение. В храме собираются и крестьяне, и знать: они поворачиваются лицом к залу – и зрители словно тоже становятся причастными к литургии вместе с актерами. Грымов добился эффекта, когда граница между миром реальным и миром вымышленным исчезает. Подобный прием он использует перед началом каждого нового действия: зритель либо попадает гостем на комическую оперу, либо оказывается перед Наполеоном, который аккуратно указательным пальцем подсчитывает своих подданных. До этого во втором антракте хор прямо на лестнице в фойе исполняет «Из лесов врагу навстречу вышли партизаны». Нетрудно предположить, что в финале народ одержит военную и моральную победу над французами, замахнувшись мощной полифонической дубиной.

В постановке намного больше мира, чем войны. Сюжетная линия намечена схематично, в сценическую редакцию Александра Шишова попали далеко не все основные герои. Нет, например, Николая и Пети Ростовых, Сони, Денисова. Создателям спектакля важна судьба Наташи (Ирина Лукина), Андрея (Александр Толмачев) и Пьера (Александр Колесников). Из кинематографично собранных эпизодов выстраивается фабула романа: вот Пьера посвящают в масоны, вот Андрей потерял жену, а вот он влюбляется на балу в Наташу, которая вскоре захочет бежать с Анатолем (Шамиль Мухамедов). Однако на фоне перипетий бледнеет философия Толстого. Духовных метаний Андрея мы не увидим, он скуп на эмоции, резок и решителен. Казалось бы, и с этим можно смириться, ведь первая скрипка сегодня у Пьера. Его-то нравственные поиски должны быть предметом режиссерского осмысления! Но мы не слышим рассуждений героев, текста в инсценировке вообще очень мало. О том, как меняется их духовный облик, можно судить лишь по внешним проявлениям. Умирающий Андрей просит Евангелие, а Пьер в плену с тихим восхищением слушает Платона Каратаева (Петр Ступин), устами которого глаголет истина. В случае с такой художественной глыбой сопротивление материала неизбежно. Либо режиссер будет принимать все как есть, либо попытается предложить свое видение. У Грымова откровения Безухова в плену как-то меркнут по сравнению с литературным первоисточником, но такова идея – сделать из Пьера русского младостарца Петра Кирилловича. Надо сказать, это не удалось, потому что благодаря великолепной актерской игре Александра Колесникова Пьер остался Пьером. Поражает и визуальное сходство, и психологическое – словно Лев Николаевич писал своего героя именно с этого актера.

Если с идейной стороной можно продолжать спорить, то в остальном остается только наслаждаться. Ирэна Белоусова детально воссоздала эпоху в костюмах. И воздушное бальное платье Наташи Ростовой, и мудреное облачение масона, и мундир военного сделаны с одинаковой любовью к мелочам – более 400 костюмов для персонажей всех чинов и сословий, населяющих толстовский роман, где гармония борется с хаосом. Война разрушает естественное течение жизни, и в спектакле очень ярко подчеркнуто, как частная человеческая судьба связана со всеобщим ходом истории. Секунду назад герои спорили за обеденным столом, но вот уже сцену заполнили солдаты и простой люд. Кто-то молится, кто-то просто растерянно смотрит вдаль – но один за другим они падают, сраженные пулей, и нельзя угадать, кто выживет, а кто в следующее мгновение закроет глаза навсегда.