Дарья Курдюкова
Из серии «Знаки б/у». Фото со страницы галереи Ovcharenko в Facebook
В мае классику концептуализма Ивану Семеновичу Чуйкову исполнилось 85. В ноябре он умер в Германии от последствий коронавируса. Его образ и его работы – неотъемлемая часть сегодняшних выставок, вот и сейчас на ретроспективе Игоря Макаревича и Елены Елагиной в Московском музее современного искусства есть большой портрет Чуйкова, написанный Макаревичем на оконной раме как посвящение знаменитой чуйковской серии «Окна», которую он начал в 1967-м и продолжал вести в новом тысячелетии. В проекте «Тень души, но заостренней чуть», что открылся в Мультимедиа Арт Музее как размышление о пандемийном годе, показывают как раз сделанные уже в 2000-х Чуйковым «Окна». Галерист Владимир Овчаренко сотрудничал с Иваном Семеновичем с 1990-х и сейчас на Винзаводе открыл выставку «И прекрасный вид из окна» – очень краткий конспект этапов творческого пути Чуйкова.
У входа на выставку – видеоинтервью: молодой Олег Кулик беседует с Иваном Чуйковым на открытии выставки-инсталляции «Теория отражения 1». Галерея «Риджина» (ныне – Ovcharenko), 1992 год, а задумана инсталляция была, по словам художника, чуть не за 15 лет до того. Инсталляция, находящаяся теперь в коллекции Stella Art Foundation, – ядро нынешней эскпозиции. Над ней висят окна из серии «Знаки б/у» (представленной в «Риджине» в 2015-м), перед ней – эскизы работ для опять-таки знаковых серий «Окна», «Фрагменты» и т.д.
Установленные на постаментах пять узких арочных окон – что зеркала кокоток или архитектурные элементы каких-нибудь модерновых особняков. Но всё – не то. Фикция. Явный обман зрения, критика взгляда и всевозможных отражений «реальности». Есть данность картины, при всем подобии не равная привычной реальности, картина у Чуйкова не открывает окно в мир, а заставляет задуматься о том, как на нас воздействуют образы и насколько критично мы готовы к ним относиться.
Эти арочные окна – игра в отражения, исследование восприятия: перед ними появляются нехитрые натюрморты, то «отраженные» в стеклах рисунком, то – вторым таким же натюрмортом по ту сторону стекла, то не без иронии (не) обнаруживающие себя в напечатанном на стекле каком-то другом натюрморте... Вариации на тему. «Знаки б/у» – окна с огромными фрагментами то каких-то супрематических фигур, то пятиконечной звезды, то даже свастики. Художник тогда говорил в интервью, что прежде всего его интересовали идеологические знаки: «Наполняясь в разных ситуациях разными смыслами, они в конце концов теряют всякий символический смысл, но, напитавшись энергией бесконечного использования, обретают страшную, магическую силу». На что способны вырванные из контекста, но узнаваемые фрагменты? Насколько окно с наглухо закрашенным силуэтом вермееровской «Девушки, читающей письмо у открытого окна» (в витрине лежит фотография работы) может адресовать к первоисточнику, славному упоительно переданными ощущениями наполненности пространства воздухом и светом? Концептуалисты переформатировали картину, превратив ее в объект, и этот ход, в частности, вскрывал языковую игру: объект – это вещь, одновременно объект – однокоренное «объективности» слово. Объективности нет, есть вопрос восприятия, зазоров между смотрением и видением, считыванием. Чуйков – художник европейского образа мыслей.
|
|
Инсталляция "Теория отражения 1" и серия "Знаки б/у" Ивана Чуйкова. Фото Дарьи Курдюковой |
Первая ретроспектива Ивана Чуйкова прошла в Третьяковке в 1998 году. В 2010-м его ретроспективу устроили в Московском музее современного искусства (см. «НГ» от 11.11.10). Много лет прошло, многое было сделано – и показано в той же «Риджине». Сегодня почти все наши крупные музеи так или иначе занимаются contemporary art – нужно было бы сделать новую ретроспективу. Та, 2010-го, завершалась «Лабиринтом»: зритель уносил из него таблички с надписью «Свободны». Искусство, само мышление Чуйкова были об этом.
комментарии(0)