"Сельская честь" на гангстерский лад

Главные партии исполнили звезды мировой оперы – меццо-сопрано Екатерина Семенчук и тенор Юсиф Эйвазов. На фото Роман Бурденко (Альфио) Фото Наташи Разиной

В Мариинском театре состоялась премьера «Сельской чести» Пьетро Масканьи. Удивительно, но шедевр веризма последний раз шел здесь еще в императорские времена, на премьере 1893 года пели Медея и Николай Фигнер. После этого оперу в театре не ставили, даже в традиционную пару к «Паяцам» Леонкавалло. Правда, последнее время одноактные оперы в Мариинском занимают отдельные вечера, видимо, в силу нынешних экономических условий.

Может быть, поэтому французский режиссер Арно Бернар, хорошо известный петербуржцам по постановкам «Иудейки» и «Богемы» в Михайловском театре и «Сицилийской вечерни» и «Девушки с Запада» в Мариинском, максимально утяжелил постановку, раздробил ее на множество отдельных сценических эпизодов, добавив спектаклю «многоактовости». «Сельский» сюжет он сделал городским, перенеся действие из сицилийской деревни в итальянские кварталы Нью-Йорка 20-х годов.

Что моментально сделало «Сельскую честь» сиквелом его же собственного блокбастера – «Сицилийской вечерни» Верди; и тут, и там действие происходит в Нью-Йорке и присутствует мафиозный след. Более того, в спектакле используются декорации Камиллы Дуга к опере «Сицилийская вечерня» 2017 года.

Впрочем, американская история имеет в данном случае свое оправдание: музыка «Сельской чести» звучит в классическом фильме «Крестный отец III». Что касается перегруженности деталями, то так ставил оперу не только Бернар – это присутствует, например, и в классическом фильме-опере Дзефирелли с Еленой Образцовой и Пласидо Доминго. Возможно, к этому подталкивает и сам веризм, основателем этого направления стал шедевр Масканьи – его самая первая и самая популярная опера.

В Мариинском «правда жизни» ощутимо тяготела к натурализму с большим количеством реквизита, целой улицей кинематографичных домов с кофейней «Палермо», с алтарями с писаными Мадоннами, с огромными подсвечниками, с беседками с фонариками и с четырьмя живыми лошадьми, прискакавшими не иначе, как с пуччиниевского Запада. На сцене все время что-то происходило – Бернар славится своей искусной работой с хором и массовкой, – но иной раз глаз начинал уставать от «визуального шума» не только у публики, но и у режиссера, недаром он поместил дуэт Сантуццы и Туриддуна фоне простого черного занавеса. В целом все смотрелось реалистично и живо, хотя то, что звучало в оркестре, в том числе знаменитое «Интермеццо», порой было интереснее и совсем не совпадало с американским урбанизмом начала XX века.

Слово Rusticana в названии оперы для композитора просто так не отбросишь: без природы, утра Пасхи, деревенских нравов ее не представить, но от «страстей защиты нет», и на фоне сельской идиллии они особенно контрастны. Сантуцца, одержимая любовью, обидой, ревностью и сознанием своей греховности, губит своего любовника Туридду, раскрывая его роман с Лолой Альфио мужу своей соперницы. В результате поединка Туридду гибнет от руки Альфио, который в спектакле Бернара является мафиози в шляпе и светлом костюме.

Массовым сценам противостоят дуэты между героями, в которых раскрывается все кипение их страстей; общинному сознанию противостоит индивидуальное. Страсти на премьерном спектакле были, но за это надо благодарить не режиссера, заставившего главную героиню кататься по полу, а замечательный ансамбль солистов. Для оперы нужны выдающиеся вокалисты прежде всего на роли двух главных протагонистов – Сантуццы и Туридду, и ожидания публики оправдались вполне.

Мариинский театр во время пандемии собирает звездные составы даже на репертуарные спектакли, что уж говорить о премьере. Сантуццу с блеском исполнила Екатерина Семенчук, она готовила эту партию для Метрополитен-оперы, а сейчас спела и на родной сцене в полноценном спектакле после концертных исполнений в Санкт-Петербурге, Москве и Владивостоке. Голос певицы прекрасно ложится на тесситуру партии, фразировка, дикция, язык – все прекрасно, но помимо этого драматическая сила, страсть, заставляющие вспомнить Елену Образцову, по-настоящему увлекают слушателя. Певице удается исполнить роль на эмоциональном пределе, необходимом для страстей Масканьи. Достойным партнером Семенчук выступил Юсиф Эйвазов, всегда очень убедительный в итальянском репертуаре, обнаруживающий не только уверенный вокал, но и стилистически очень точный. Альфио у Романа Бурденко получился по-настоящему брутальным, а Екатерина Сергеева была вызывающей и опасной Лолой. Партия Лючии – матери Туридду – сложна не вокально, а драматически, потому что героиня Елены Витману композитора очень сдержанна и полна внутреннего достоинства, в отличие от других героев она почти не обнаруживает свои чувства.

Весь ансамбль певцов был превосходен, и, конечно, настоящим героем премьеры стал оркестр Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева – гибкий, красочный и многообразный.

«Сельская честь» обещает стать репертуарным спектаклем, театр подготовил еще по крайней мере два состава исполнителей. 

Санкт-Петербург