Дарья Курдюкова
На выставке есть особенно ценные экспонаты. Фото агентства «Москва»
Для рассказа об эмальерном искусстве в России рубежа XIX–XX веков в Музеи Московского Кремля привезли около 400 работ из драгоценных металлов с эмалью. Произведения Фаберже, Рюкерта, мастерских Хлебникова, Курлюкова, Постникова и других фирм, образцы древнерусских эмалей собирали по 20 музеям и частным собраниям. В нынешних условиях преимущественно, конечно, в России, но кое-что удалось доставить из Великобритании – например, один из кубков работы Рюкерта с перегородчатой и живописной эмалью, который хранится в лондонском Музее Виктории и Альберта. Предполагалось привезти еще около 60 работ из американской частной коллекции, но в конце августа гендиректор Музеев Кремля Елена Гагарина сказала ТАСС, что сейчас это осуществить не удастся.
Строго говоря, «Карл Фаберже и Федор Рюкерт» – в первую очередь проект все-таки о Рюкерте. Это имя широкой публике сегодня известно гораздо меньше, чем имя Фаберже, с которым Рюкерт сотрудничал. Прусский подданный Фридрих Рюкерт приехал в Россию в юности, открыл лавку в Рогожской слободе, начал сотрудничать с известными эмальерами того времени – в первую очередь с расположенными по соседству фабриками Овчинникова и Курлюкова. А чуть позже, в 1890-е – с фирмой Карла Фаберже: эклектика и модерн увлекли заказчиков псевдорусским стилем, но, насколько можно судить по прейскурантам фирмы Фаберже, в ее ассортименте таких изделий было немного, а вот Рюкерт ими прославился. Так началось это сотрудничество, причем Фаберже ставил на изделиях Рюкерта клеймо своей фирмы. Рюкерт умер в 1918-м, потом его дети были вынуждены изготавливать значки для Осоавиахима (это уже, конечно, остается за рамками темы теперешнего показа) – и несмотря на известность Рюкерта при жизни, несмотря на то, что в последние десятилетия среди сегодняшних коллекционеров высок спрос на русские эмали и на всех и все, кто и что связано с Фаберже, первая статья о Рюкерте была опубликована всего 20 лет назад. Она была приурочена к выставке в американском Уилмингтоне и написана Татьяной Мунтян, которая курирует нынешнюю экспозицию и статью в большом (в него вошли предметы, которые не удалось доставить в Москву) нарядном каталоге тоже посвятила в первую очередь Рюкерту.
В этом каталоге изделий Рюкерта – 300 номеров, 40 – фирмы Фаберже и еще около полутора сотен – их современников. В залах Успенской звонницы и Патриаршего дворца, как уже говорилось, предметов меньше, но изобилие полнейшее. Это два пасхальных яйца фирмы Фаберже из 10 хранящихся в Оружейной палате – «Московский Кремль» с Успенским собором и яйцо, гравированное картой России с Транссибирской магистралью и с моделью Сибирского поезда (состав в пять вагонов стоит тут же, к нему прилагается ключ, которым его можно было запустить). Это и пасхальные яйца попроще от других российских фирм, и, наконец, сувенирные яйца-брелоки, выполненные Рюкертом. Это оклады икон, лампады, дамская сумочка, портсигары – с портретом Александра II, с видами Кремля, с васнецовскими богатырями и с «Витязем на распутье», который, по мнению Татьяны Мунтян, был рифмой к идее выбора жизненного пути заказчиками, – а еще шкатулки и коробочки, братины, столовые приборы. Но, кажется, в абсолютном большинстве здесь пребывают ковши и ковшики всех калибров и мастей.
Это изобилие призвано показать разнообразие техник эмали – от перегородчатой до гильошированной и витражной (жаль только, в залах не рассказано о технологиях), увлечение национальной темой (помимо богатырей и Кремля другой популярный сюжет того времени – сценки из крестьянской жизни) и масштабы того и другого. Когда после ватаги богатырей и крестьянок замечаешь «выплывающую» из вазы производства фирмы Немирова-Колодкина врубелевскую «Царевну-лебедь» или графин для вина фирмы Хлебникова, который имитирует китайскую вазу XVI века, как-то выдыхаешь. Эмали создавали по живописным произведениям (некоторые картины или эскизы сейчас экспонируют), и тут оказывается даже выполненная фирмой Фаберже шкатулка с эмалевой миниатюрой по событиям относительно недавнего прошлого – по картине Верещагина «Перед атакой. Под Плевной». В том, что касается источников вдохновения, относительно Рюкерта куратор пишет в каталоге, что, вероятно, он ориентировался и на декоративные мотивы работ Федора Шехтеля. Возможно, как раз Фаберже при заказе изделий даже снабжал мастера эскизами архитектора.
Но неожиданнее всего здесь выглядит серебряный чайный сет: изготовленный фирмой Фаберже в 1896-м, лаконизмом (на серебряном поле – никаких орнаментов, только черная выемчатая эмаль с мотивами крестьянской жизни в духе силуэтной графики Елизаветы Бём; ручки предметов – энергичных треугольных форм) он, если оставить в стороне сюжет росписи, словно предвосхищает ар-деко. Татьяна Мунтян с таким сравнением не согласна, но сказала «НГ», что это уникальный сервиз и других таких работ у Фаберже она не видела, хотя в Эрмитаже есть одна работа с черной выемчатой эмалью фирмы Болин. Комментируя эту технологию, куратор напоминает: «Эксперименты с формой неизбежно влекут за собой изменение технологии. Захотелось Фаберже и Рюкерту (он начал использовать черную эмаль одним из первых) украшать работы вставками, имитирующими графику, и они начали травить их парами кислоты – чтобы поверхность не блестела».
Важное с точки зрения исследований событие, произошедшее в преддверии открытия нынешней выставки, – получение Музеями Московского Кремля архивных документов, связанных с Карлом Фаберже. Около 1500 единиц хранения переданы музею по завещанию наследницы Фаберже – правнучки Татьяны Фаберже, умершей во Франции зимой этого года. Речь идет о фотографиях, документах, книгах (преимущественно они касаются жизни Фаберже в эмиграции – периода, к изучению которого, по словам Мунтян, сейчас только подступают). Там, например, есть каталог-резоне пасхальных яиц, есть набросок последнего неоконченного яйца «Созвездие цесаревича» 1917-го, есть палитра образцов гильошированных эмалей... Сейчас начинается разбор и изучение этих предметов, и обещают, что архив станет доступным для исследователей.
комментарии(0)