Дау показал лицо

Кадр из фильма "Дау. Нора мама"

С середины апреля «Дау», некоторым главам которого отказали в прокатном удостоверении в России, выходит онлайн. Первыми появились показанные в программе Берлинале «Наташа» и «Вырождение» (он же «Дегенерация»), вызвавшие огромный общественный резонанс – от открытого письма российских журналистов дирекции фестиваля с вопросом об этичности включения картины в основной конкурс до заведения уголовного дела прокуратурой Харькова, где проходили многолетние съемки «Дау» и где были построены декорации того самого института – места действия фильмов, по причине возможного насилия над детьми. В начале мая стали доступны две других главы - «Три дня» и «Нора мама».

И они будто бы должны снизить накал, созданный показами первых. Нет рейтинга 18+, есть Теодор Курентзис в роли самого Дау. Конечно, отсутствие насилия в некоторых фильмах проекта не повод забывать о его наличии в других – и прекращать дискуссию, которая, возможно, однажды приведет российскую киноиндустрию, а то и общество в целом к позитивным изменениям или хотя бы адекватной, без взаимных оскорблений, дискуссии об этических и моральных нормах. Время покажет, а пока можно обратить внимание на «Три дня» и «Нору маму» и порассуждать, наконец, о художественных достоинствах «Дау» - или их отсутствии.

Действие обоих фильмов, на этот раз гуманно укладывающихся в плюс-минус полуторачасовой хронометраж каждый, разворачивается в середине 50-х, в расположенной на территории упомянутого НИИ квартире ученого Дау, его жены Норы (Радмила Щеголева) и их маленького сынишки Дениса. В просторную, полутемную – здесь будто бы никогда не наступает день, а, если и наступает, то плотные шторы кто-нибудь обязательно задергивает – двухэтажную квартиру приезжают погостить сперва мать Норы (ее играет настоящая мать актрисы – Лидия Щеголева), спустя несколько лет – первая любовь Дау, греческая актриса Мария (Мария Нафплиоту). Обе женщины, с которыми герои не виделись долгое время, по-своему нарушают гармонию семьи, дома, ворошат былое и побуждают супругов на размышления о прошлом.

Нора вступает с матерью в споры о своей семейной жизни, которые перетекают в бурную ссору между женщинами, в бурное примирение, в еще один конфликт. Они припоминают друг другу старые обиды и предательства, отрекаются друг от друга, чтобы потом признаться в вечной любви. Тот факт, что весь «Дау» - проект в каком-то смысле документальный, а на экране реальные мать и дочь по идее должен заставить зрителя сомневаться в том, насколько вымышленными являются диалоги и не играет ли и здесь режиссер на чувствах своих актрис, заставляя их перейти из вымышленного пространства в их настоящую жизнь. Впрочем, на деле получается, наверное, слишком театрально, с вымученными мизансценами, местами рваным монтажом, а местами, наоборот, слишком затянутыми диалогами – одним словом, к документальности просится как минимум приставка «псевдо».

Дау в истории с матерью по большей части – наблюдатель. Взлохмаченный Курентзис вставляет лишь пару реплик, в остальное же время задумчиво курит, глядя в зашторенное окно и никак не реагируя на доносящиеся из другого угла апартаментов звуки очередных препирательств жены и тещи. В «Трех днях» он многословнее, в том числе и потому, что говорит преимущественно на родном греческом. Мария, как и мать Норы, появляется в квартире под покровом ночи, остается на несколько дней, хотя понять, когда заканчивается один и начинается другой, трудно – все те же плотные шторы и бессонные часы за разговорами. Диалог Дау с Марией, в котором он рассказывает о свободных отношениях с женой, в качестве доказательства устраивая игровой фетишистский кастинг полуобнаженных девиц на «роль» горничной, становится все более интимным. Здесь тоже плачут, сожалеют о прошлом, признаются в любви, занимаются любовью. И вдруг – встречают Нору, внезапно вернувшуюся из отпуска и одним взглядом опровергающую все рассуждения Дау о свободных отношениях.

И он снова – почти наблюдатель, точнее переводчик для двух женщин, говорящих на разных языках. Они, впрочем, поняли бы друг друга без слов, но Нора все же просит мужа перевести ее вопрос Марии: считает ли та их с Дау парой? Он в ответ задает супруге встречный – а выглядят ли они парой с Марией? Этот трагический обмен мнениями тянется еще из фильма про маму, в котором женщины всю дорогу также выясняют есть ли в паре Дау и Норы любовь – и нужна ли она, есть ли есть спокойствие, большая квартира, деньги и шубы в подарок.

Все это тягостно повисает в воздухе, в случае с новеллой про греческую актрису – чуть более искусно, благодаря актерской дуэли двух женщин. Что до Курентзиса, то ему удается разве что глубокомысленное страдание над пепельницей и издевательское дирижирование «оркестром» горничных в неглиже, переставляющих вазы и передвигающих фигуру коня почти в натуральную величину к столу. «Кажется, вам не хватало третьего», - укажет на лошадь зашедшая в комнату Нора. Третий в обоих фильмах вроде бы должен стать лакмусовой бумажкой и катализатором внутреннего семейного конфликта, но Дау-Курентзис, как великий человек, должен быть выше. И в любой непонятной ситуации – идти спать. Великого ученого, великого актера и обещанного великого кино тут вновь не отыскать, но уж лучше так, чем бить женщин, мучать животных и детей. Впрочем, «Дау» только начинается, и впереди еще как минимум 11 частей.