Дарья Курдюкова
|
|
Это едиственный рисунок Малевича в коллекции Пушкинского музея. Казимир Малевич. Дети на лужайке. 1908. ГМИИ имени А.С. Пушкина |
Понятие «воображаемый музей», вошедшее в обиход благодаря эссе Андре Мальро, в эпоху карантина приобрело новое значение. Выставки открыты, но они закрыты – или наоборот. Как сказала на онлайн-вернисаже Марина Лошак, «мы ждем вас в нашем музее, который не закрыт, а который открыт для вас всегда».
Переводить выставки в онлайн-формат трудно: покажешь панораму, потеряются детали, придется, что называется, верить на слово. А когда речь идет о более чем полутора сотнях работ, отснять их покадрово сложно. У выставок есть своя драматургия, свое развитие, свои рифмы от соседства произведений – все, что мы считываем именно что шаг за шагом. Пушкинскому музею пришлось очень непросто, поскольку в случае с графикой и разговор отдельный: это искусство, требующее особого всматривания, разговора тет-а-тет. Ну, и трудно было предположить, что придет время, когда писать о выставках придется «не глядя», не видя то той самой картины целого, то – деталей. Уже в самом начале карантина многие ощутили то, что в музее вывели в хэштег #скучаюпоПушкинскому. Может быть, потом, когда мы сможем вернуться в музеи, станем всматриваться еще внимательнее, чем прежде.
Хронологически мы двигаемся вспять. Белый зал отдан XX веку: это Лидия Делекторская, увиденная глазами Матисса, это рисунки Фернана Леже и Пикассо, переходящего от розового периода к кубизму, это выполненные Модильяни портреты и абстракции Кандинского в экседре. Здесь есть животные Франца Марка, любимые мотивы соратника Кандинского по группе «Синий всадник»: после гибели Марка в Первую мировую войну Кандинский говорил, что нет смысла продолжать жизнь придуманной ими вместе группы, когда друг мертв. Здесь показывают версальскую меланхолию мирискусника Александра Бенуа, новую эстетику Общества станковистов (Ост) в эскизе к «Текстильщицам» Александра Дейнеки, «Детей на лужайке» Малевича, единственный его рисунок в Пушкинском – декоративную, как ковер, гуашь 1908 года, которую в музее сравнивают с фовизмом. И здесь есть другие авангардисты, включая Михаила Ларионова с непривычно «тихой» для почерка художника пастелью «Белый дом» (в путеводителе нам расскажут, что рисунки Ларионова и Гончаровой начала 1900-х очень похожи, и у Гончаровой даже есть свой вариант с тем же домом). Рисунок будущего остовца Юрия Пименова «Улица» висит бок о бок с графикой Георга Гросса. Илья Доронченков рассказывает в одном из выпусков «Открытого музея», что в начале 1920-х Гросс был невероятно популярен в СССР, и количество публикаций о нем даже опередило Пикассо. Линия Гросса – это «линия, которая снайперски очерчивает то, что модель предпочла бы скрыть», говорит Доронченков.
Правая колоннада, объединившая рисунки от эпохи романтизма до импрессионизма (с «Девушкой в шляпе» Ренуара – по словам Виталия Мишина, это один из лучших листов во всем графическом наследии художника), постимпрессионизма (с единственным в России рисунком Ван Гога – подготовительным к портрету «Мусме» из Национальной галереи Вашингтона) и символизма, подходит к Белому залу работами символистов Гюстава Моро и Врубеля. Гюстав Моро, напомним, был одним из учителей фовиста Матисса, говорившего, что заслуга Моро не в том, что он пустил своих учеников по правильному или по неправильному пути, а мимо всяких путей и вывел «из состояния самоуспокоенности». Здесь же – эскиз обложки для журнала «Весы», созданный другим символистом, Одилоном Редоном, о котором Максимилиан Волошин писал, что единственная реальность этого визионера – «шевелящийся хаос».
Отдельно выделены искусство XVII и XVIII веков. А там запоминаются тихие голландские будни эпохи Рембрандта – его почеркушка с женщиной с ребенком на руках или непривычная по колориту для Адриана ван Остаде акварель, где он остается верен крестьянской теме, но дает ее идилличнее, уже не показывая своих любимых веселых выпивох.
На колоннаде по левую от лестницы сторону показывают самые ранние произведения. Немецкий и итальянский рисунки XV–XVII столетий: вдохновлявшийся антикизированной пластикой Дюрер с танцующими путти, Мартин Шонгауэр, Витторе Карпаччо, итальянские маньеристы (включая Пармиджанино) и художники следующей эпохи – барокко... Тут есть даже Бернини с эскизом гравюры с посвящением папе Александру VII: это символы, взятые с герба семейства Киджи, и путти, держащие свиток, где в 26 строках перечислены благодеяния папы и оставлено пустое место для аверса и реверса памятной медали. Заказ, согласно комментарию в путеводителе, связан с событиями 1656 года, «эпидемией бубонной чумы, которая была ликвидирована в короткие сроки благодаря активному участию Александра VII». Что бы это ни значило.
Марина Лошак говорила ТАСС, что в период закрытия музея его ежедневные потери составляют около 2 млн руб. При этом онлайн контент музея, естественно, бесплатный. Пушкинский, как и другие институции, надеется на государственную помощь. Зрители же могут сделать пожертвование через сайт ГМИИ, там есть кнопка «Поддержи музей». n
комментарии(0)