Григорий Заславский. Филипп Григорьян, новый русский сказочник

Дети отправились в лунный мир на поиски родителей. Фото с сайта www.mbronnaya.ru

Начав у себя на «базе» капитальный ремонт и переехав на это время во Дворец на Яузе, Театр на Малой Бронной пока не развернул свою наружную рекламу, так что профиль Ленина, вырезанный на мемориальном граните, видишь раньше, чем стеснительно спрятавшуюся за колонной афишу спектаклей на месяц. Когда выходишь из Дворца на Яузе после премьерного детского спектакля «Лунная масленица», думаешь: может, и к лучшему. Меньше народу узнает, меньше увидит… И хорошо.

На программке обещают, что спектакль без антракта пролетит за час десять. С традиционным опозданием начала спектакля сказка, поставленная модным режиссером Филиппом Григорьяном по пьесе модного постдраматического автора Павла Пряжко для детей «6+», приведенных в субботний полдень родителями, бабушками и дедушками, тянулась без малого полтора часа. В таком блицформате разница в 20 минут, конечно, заметна. Но время не беда.

От модных авторов ждешь движения в тренде. А их то и дело уводит в сторону.

Итак, в одной русской (это подчеркивается) семье у мамы и папы рождается двойня, Таня и Дима. Рождаются они, а вернее, входят в квартиру уже повзрослевшими 4–5-летними дошкольниками и первым делом спрашивают родителей, будут ли они с ними играть и проводить время, как обещали, пока те томились в мамином животе. Родители обещают, но почти тут же являются на сцену в сверкающих золотом костюмах стражей Вселенной – им надо срочно лететь, поскольку человечеству угрожает Лунный жир. С произношением у нынешних молодых актеров часто возникают проблемы, даже выпускники ГИТИСа этим грешат, поэтому сперва вздрагиваешь, слыша, что человечеству угрожает «лунный жид», что, конечно, тоже возможно, но я все-таки не ошибся, когда предположил, что если и возможно, то не в театре, которым руководит только-только создавший Фонд Соломона Михоэлса Константин Богомолов. Нет, Лунный жир. Ну надо так надо. Родители улетают, а из телевизора прямо в квартиру, к Тане и Диме, названным так в честь бабушки мамы и дедушки папы (или наоборот), вваливается Робот и с места в карьер зовет их на улицу, в сарай, который находится в самом дальнем углу сада, поскольку только так и можно спасти родителей. Детям бы напомнить, что приглашение чужого дяди следует игнорировать, особенно в темное время суток, и тем более не идти с ним в сарай.

Но модные сказочники смотрят на вопросы воспитания по-своему, и дети в их сказке выходят за дядей-Роботом из дома и идут в сарай. На улице их подстерегает страшная Темнота, а в теплом сарае – вполне дружелюбные Часы, Пыль и Сырость, хотя у современных детей последние две вполне могут вызвать небезопасную для здоровья и даже жизни аллергическую реакцию (не знаю, нужно ли возвращать в наши театры худсоветы, когда речь о взрослых спектаклях, но детским психологическая и педагогическая экспертиза не помешает – в цивилизованной Америке, кстати, без нее не обходятся).

Современная педагогическая наука до сих пор не пришла к единому мнению о том, в каком возрасте следует приучать детей к мысли, что все люди – разные и разные люди живут по-разному, но требование, предъявляемое к Темноте, когда она надевает белый халат и выдает себя за врача: «Покажи, что у тебя под халатом! Если ты под одеждой черная, то ты плохая, а если белая, то хорошая», – выглядит весьма двусмысленно и выходит за рамки нынешних представлений о цивилизованном отношении к людям с разным цветом кожи. В свою очередь, Лунный жир имеет внешность рок-музыканта с розовой прядью волос, сапогами на высокой платформе и манерами, позволяющими подозревать в нем представителя сексуальных меньшинств. По версии театра выходит, что такие хорошими быть не могут. Кстати, с этим многие у нас согласятся. А когда Лунный жир поражает родителей Тани и Димы, они являются домой растолстевшими до неприличия (но не до смеха – на спектакле все полтора часа в зале стояла тишина недоумения). Получалось, что и все толстые – плохие.

В финале, когда зло побеждают, родители снова худеют, возвращаясь в прежние границы тела и в костюмы начала спектакля.

Конечно, сказки, старые народные и даже пересказанные писателями-гуманистами, Василием Андреевичем Жуковским или Александром Николаевичем Афанасьевым, – жанр, не успевший испытать влияние нынешней толерантности. То есть политкорректности и от старых сказок никто не ждет. Поневоле придется объяснять, что не каждая бабушка с «кавказским» носом – непременно дальняя родственница Бабы-яги, а скрюченные в три погибели люди в лесу – это грибники, а не лешие.

Но «Лунная масленица» – сказка самая что ни на есть современная. Она родилась только-только и – как пошутил недавно Иван Ургант в разговоре с рэпером Моргенштерном – прямо с колес отправилась на сцену Театра на Малой Бронной.

Даже краткий пересказ, думаю, убедил читателя в том, что наши новые сказки уступают известным классическим не только сюжетом. Но бывает, что сюжет ерундовый, а сделано талантливо. Не такова «Лунная масленица», в которой и видео есть, и микрофоны, и песни поют, и над сценой летают, и раза два или три подчеркивают, что это – наша, русская сказка. И Масленица – тоже наша, русская, хотя всем понятно, что масленица – такой же русский праздник, как и белорусский, и украинский… История эта и придумана плохо, и спектакль вышел… назвать его вредным не хочется, а более подходящего слова не подобрать. Но даже вредные советы бывают талантливыми. А бывают и нет.